Законные интересы налогоплательщиков: проблемы теории и практики

Ядрихинский С.

В еще более раннем постановлении Совмина СССР от 24 января 1990 г. № 76 «О государственной налоговой службе» [27] говорилось об обязанностях работников государственных налоговых инспекций соблюдать законные интересы предприятий, организаций и учреждений. При этом не указывалось, что обладателями этих интересов являются налогоплательщики. Аналогичная обязанность устанавливалась Законом СССР от 21.05.1990 г. № 1492-1 «О правах, обязанностях и ответственности государственных налоговых инспекций» (ст. 2) [28] .

27

Постановление Совмина СССР от 24 января 1990 г. № 76 (ред. от 3 сентября 1990 г.) «О государственной налоговой службе» // СП СССР. 1990. № 5. Ст. 28.

28

Закон СССР от 21 мая 1990 г. № 1492-1 «О правах, обязанностях и ответственности государственных налоговых инспекций» // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1990. № 22. Ст. 394.

Несмотря на неразвитость категории «законные интересы налогоплательщика»

и даже скудность (в Налоговом кодексе РФ встречается всего два раза в единственной статье в п. 1 ст. 22), следует признать, что само упоминание его в Налоговом кодексе РФ – это уже большой шаг вперед. Все великие дела начинаются с малого. С чего-то все равно надо начинать. Как известно, «В начале было Слово…» [29] , а слово, положенное на бумагу, – это уже больше, чем просто слово: заложена предпосылка к раскрытию смысла понятия «законные интересы налогоплательщика» и внедрению его в правоприменительной деятельности, задан вектор развития законодательства.

29

Библия. Ин. 1,1. «логос» – это смысл.

Содержательная бедность нормативного понятия частично компенсируется силой исходящего от него доктринального импульса в исследовании этого феномена. Ведь раньше, как мы видим, не было даже и слова. «Личность налогоплательщика, – по верному замечанию С. Г. Пепеляева, – рассматривалась как “второстепенный” пассивный субъект финансовых правоотношений, адресат властной компетенции» [30] .

В эпоху авторитарной власти, когда государственная воля непререкаема, а право воспринимается как запреты и ограничения, права налогоплательщика не обладают какой-либо значимостью, вести дискуссию о законных интересах налогоплательщиков бессмысленно. Интересы личности в такой архитектуре – ничто, а государственные – все. В правовом государстве человек является высшей ценностью; его права и свободы определяют смысл деятельности государства, содержание и применение законов.

30

Налоговое право: учебник для вузов / под ред. С. Г. Пепеляева. М.: Альпина Паблишер, 2015. С. 182.

По признанию председателя Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина, в начале девяностых «мало кто в нашей стране имел системное представление о налогах и их значении для государства и общества, основанных на принципах господства права» [31] .

Переход от административно-командной системы управления к рыночной экономике объективно послужил первопричиной учета интереса налогоплательщика – интереса частного. Поэтому изучение концепции «законные интересы налогоплательщика», появление этого понятия в тексте закона, а по сути, признание государством таковых возможно лишь на определенном уровне развития правового регулирования налогообложения. Оно выражается в демократизации налогового законодательства и связано с изменением отношения самого государства к налогоплательщику. Законные интересы налогоплательщика наряду с субъективными правами стремятся приобрести определенный смысл, становятся объектом правового регулирования и (или) их учета правоприменителем.

31

Зорькин В. Д. Конституционно-правовые аспекты налогового права в России и практика Конституционного Суда // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. № 3. С. 98.

В системе «государство – налогоплательщик» утверждается приоритет личности и ее прав во всех сферах. Конституционный принцип уважения чести и достоинства личности выходит на первый план и тем самым обязывает государство охранять достоинство личности налогоплательщика.

Конституционный Суд РФ неоднократно отмечал: «Обеспечение достоинства личности предполагает, что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов» [32] .

32

Постановление КС РФ от 3 мая 1995 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР…» // СЗ РФ. 1995. № 19. Ст. 1764; постановление КС РФ от 2 июля 1998 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР…» // СЗ РФ. 1998. № 28. Ст. 3393; постановление КС РФ от 20 апреля 2006 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации…» // СЗ РФ. 2006. № 18. Ст. 2058; постановление КС РФ от 11 июля 2017 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 111, части 5 статьи 247 и пункта 2 части 1 статьи 248 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации…» // СЗ РФ. 2017. № 30. Ст. 4726; Определение КС РФ от 25 января 2005 г. № 42-О «По жалобам граждан Астахова Павла Алексеевича, Замошкина Сергея Дмитриевича…» // ВКС РФ. 2005. № 4; Определение КС РФ от 13 июня 2006 г. № 272-О «По жалобам граждан Евдокимова Дениса Викторовича, Мирошникова Максима Эдуардовича…» // СЗ РФ. 2006. № 45. Ст. 4738; Определение КС РФ от 13 июня 2006 г. № 274-О «По жалобам граждан Ахалбедашвили Мамуки Гурамовича и Молдованова Константина Викторовича…» // ВКС РФ. 2006. № 6; и др.

Закрепление понятия «законные интересы» на конституционном уровне (ч. 2 ст. 36, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ) свидетельствует об их значимости; они приобретают особую ценность.

Понятие «законные интересы налогоплательщика» производно от родового понятия «законные интересы», а понятие «законные интересы» в свою очередь происходит от более общей категории «интересы», поэтому уяснение сути первого, проникновение вглубь невозможно без раскрытия содержания

второго, и соответственно, третьего понятия.

Этимология понятия «интерес» исходит от латинского словосочетания inter — «между» и esse — «быть», означающего «быть важным», «находиться между чем-нибудь», «различаться», «иметь важное значение» [33] .

В дальнейшем это словосочетание преобразовалось в юридический термин interesse, обозначающий «проценты» – плату за предоставление займа. Римские юристы использовали его для разграничения «честного» и «нечестного» процентов (греха ростовщичества). Считалось, что брать процент с заемщика, заслуживающего сочувствия и помощи, нечестно [34] .

33

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 2 / пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. 2-е изд., стер. М.: Прогресс, 1986. С. 136.

34

См. подробнее: Рассказова Н. Ю. Ростовщические проценты // Основные проблемы частного права: сб. статей к юбилею А. Л. Маковского / отв. ред. В. В. Витрянский, Е. А. Суханов. М.: Статут, 2010; Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 240.

К началу XV в. понятие «интерес» уже было сформировано и введено в европейский научный обиход; оно встречается в ряде юридических документов в различных значениях [35] .

Из канонического права термин перекочевал в немецкий язык – возникло слово interesse в значении «польза, выгода».

В русский язык слово «интерес» пришло из немецкого языка в начале XVIII в, а по некоторым данным, в конце XVII в. – в 1698 году [36] . Термины «интерес», «казенный интерес», «государственный интерес» можно встретить в российских законодательных текстах того периода [37] . Первоначально слово «интерес» не ассоциировалось с индивидом, его частной волей и жизненными обстоятельствами, признавался только государственный интерес в лице монарха [38] .

35

Малинова А. Г. История терминов «интерес» и «законный интерес» в европейской литературной и правовой лексике XVI–XVII вв. // Территория инноваций. 2017. № 4(8). С. 91.

36

Словарь русского языка ХVIII века. Выпуск 9 (Из – Каста). СПб.: Наука, 1997. С. 103.

37

Российское законодательство Х – ХХ веков: в 9 т. Т. 5. Законодательство периода расцвета абсолютизма. М.: Юрид. лит., 1986. С. 497.

38

Малинова А. Г. История термина «государственные интересы» в отечественной правовой лексике // Территория инноваций. 2017. № 4(8). С. 76.

В конце XVIII века и даже в начале ХIХ века слово интерес так еще не стало «русским» и зачастую употреблялось как иноязычное включение, поэтому можно было встретить различные варианты написания: и интересс, и интерест, и интерез, и даже ынтерес [39] .

В. И. Даль в своем толковом словаре определяет интерес как «польза, выгода, прибыль» [40] . С. И. Ожегов в качестве одного из значений этого слова указывает: «нужды, потребности» [41] .

39

Лексика русского литературного языка XIX – начала ХХ века. М.: Наука, 1981. С. 104. Подробнее см.: Малинова А. Г. История термина «интерес» в отечественной правовой лексике второй половины XVIII века // Территория инноваций. 2017. № 4(8) С. 90–96.

40

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1980. Т. 2. С. 47.

41

Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. 15-е изд., стереотип. М.: Русский язык, 1984. С. 216.

Категория «интерес» является предметом изучения различных наук: юриспруденции, психологии, социологии, философии, экономики, что делает ее общенаучной.

Подробное исследование понятия «интерес» в разрезе различных отраслей знаний не входит в задачи нашего научного исследования. Однако без уяснения некоторых основополагающих моментов в данном вопросе наше дальнейшее движение будет затруднено.

Многоаспектность предполагает интегративный подход в рассмотрении данного понятия в целях изыскания возможности обнаружить и сформировать новые смыслы и значения в содержании уже существующего юридического знания о законных интересах как правового явления благодаря совмещению или взаимоналожению различных концепций в общем предмете исследования. Обратное (разрозненное исследование) может повлечь утрату действительной природы этого сложного, но целостного явления, имеющего «единую природу и общие закономерности своего бытия» [42] .

42

Демин М. В. К вопросу о природе интереса // Философские науки. 1972. № 3. С. 35.