Закопайте Эльминстера поглубже
Шрифт:
Какой способ скрыться от боевых магов и жить праздно, в роскоши, получая магию по первому желанию, может быть лучше, чем «спрятать» себя в обличье могущественного мага?
Да!
Будь Эльминстер, к примеру, Лараком Дардулкином, он мог обитать в самом сердце Сюзейла в похожем на крепость особняке, купаться в роскоши, мог швыряться заклинаниями, не вызывая подозрений, к нему могли подлизываться и целовать ноги…
Ларак Дардулкин…
Самый могущественный независимый маг в Сюзейле. Идеальная маска для клона Эльминстера.
Мэншун вскочил с
Вот эту легко было настроить следить за особняком этого надменного волшебника…
Но когда в поле зрения возникла картинка особняка, Мэншун затряс головой от изумления. Когда всё это случилось?
Высокий дом Ларака Дардулкина наполовину исчез, одна сторона была открыта небу, и в самом сердце руин и разрушения он увидел архимага, свернувшегося в клубочек на полу, окружённого десятью доспешными ужасами, которые кружились вокруг него обеспокоенным и неуверенным хороводом.
Ну и ну! Если это и в самом деле Эльминстер, Мэншуну представился самим Бэйном посланный шанс! Убить Эльминстера сейчас, когда он уже повержен — но сделать это жёстко, быстро и сильно, в случае, если тот, кто победил его, по–прежнему где–то поблизости. А если Дардулкин не был Эльминстером, это по–прежнему была прекрасная возможность ограбить его обитель или превратить волшебника в очередного полезного раба.
Мэншун торопливо пересёк погреб. Лучше всего подойдёт самый сильный его созерцатель — живой, а не тиран смерти.
Да, созерцатели оставались внушительными тварями, когда дело касалось силового противостояния.
— Беспокоить матушку Арклета нет нужды, — сказала им Шторм. — Его парализованное тело провело нас за ворота — этого достаточно. Кладите его вот сюда.
Они находились на землях особняка Делькаслов, на поросшем травой склоне, между садом, аккуратно посаженым таким образом, чтобы казаться диким, и более строгой террасой, обрамлявшей крайнюю посадку фруктовых деревьев.
— Слишком устала для стычек с благородными матронами, а? — хмыкнул Мирт, когда они осторожно уложили Арклета на землю.
— Слишком устала для любых любезностей, которые только придут тебе в голову, — пробормотала Шторм. — Надеюсь, Арклет сможет добыть немного целебных зелий из семейных кладовых — если там найдётся такое сокровище — прежде чем я отрублюсь. Эл, постарайся сделать всё быстро.
— Хорошо, — ответил Эльминстер, голос которого по–прежнему казался неуместным, исходя из юного стройного тела Амарун. — Приляг здесь, Шторм, а я устроюсь между тобой и парнем, и сможем сделать всё так, что тебе даже садиться не придётся.
— Снова его исцеляешь? — спросил Мирт, протягивая руку Шторм, помогая ей опуститься на траву.
— Да, — отозвалась та. — Буду держать его, пока он работает над заклинанием, но это то же самое. Я исцеляю, когда Эл истощается, чтобы беречь его от безумия.
— Я отойду вон туда, и буду держать ножи наготове, — прорычал Мирт. — Жаль, что у тебя
Наклонившись, он вгляделся в неподвижное тело Арклета Делькасла. Рука юного лорда была изогнута, а одна нога поднята, чтобы сделать следующий шаг.
— Интересно, понимает ли он, что вы собираетесь с ним проделать?
Устроившись на земле, Эльминстер повернул голову и заглянул Арклету в лицо.
Его ответ прозвучал голосом Амарун, наполовину мрачным, наполовину — голосом готового сорваться в слёзы человека.
— О, он знает. Поверь мне, знает.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ДИСПУТЫ И ВЗАИМНЫЕ УПРЁКИ
Арклет помахал рукой.
— Я снова могу пошевелиться! Слава всем богам! Спасибо!
Рука Амарун осталась на его шее, и из её прекрасных уст — которые он только собирался поцеловать — раздался глубокий голос Эльминстера.
— Придержи немного свои благодарности, парень. Мы пока не закончили.
Арклет сощурился.
— Да? Что ты собираешься делать?
— Шторм, — спросил Эл, — ты готова?
— Да, — вздохнула Шторм. — Это необходимо.
— Да, необходимо.
Арклет взревел и откинул назад голову, пытаясь отдёрнуться. Рука Рун на его плече неожиданно с силой вцепилась в юношу.
— Надеюсь, ты объяснишь, что именно «необходимо», прежде чем сделать это со мной, маг.
— Мы должны заглянуть тебе в голову, чтобы убедиться, что на тебя никто не воздействует магически, не шпионит через тебя, и не использует на тебе следящие чары.
Арклет напрягся.
— Я знал! Я так и знал, что ты найдёшь какой–то повод, чтобы…
— Значит, ты оказался прав, и теперь не будешь в себе разочарован, правда? — проворчал стоящий над ними Мирт.
— Он говорит о том, чтобы завладеть мною, лорд Глубоководья! — огрызнулся Арклет. — Уж простите, если…
Его голос стих, а ярость в глазах сменилась хмурым удивлением.
Да, вот на что похож разум грубого и лживого старого архимага, сказал голос Эла в недрах его головы. Несмотря на саркастичное ворчание, разум Эльминстера был дружелюбным, как будто принадлежал старому дядюшке с причудами. Арклет увидел сверкающие, вздымающиеся башни сине–белого цвета в глубинах великого зелёного леса, затем бородатое лицо, увенчанное короной Кормира, лицо, которое почти наверняка принадлежало Азуну Четвёртому в его лучшие годы… затем обнажённую, прекрасную женщину, высоко парившую в воздухе в самом сердце грозы, её волосы разметались вокруг и сверкали молниями, которые, казались, не причиняли женщине вреда, в глазах её горел триумфальный огонь, а лицо было похоже на Шторм, хотя неуловимо отличалось… затем он смотрел в просторные тёмные залы, в бесконечные длинные проходы, полные образов, все из которых невозможно было увидеть, не говоря уже о том, чтобы сосчитать.