Закопайте Эльминстера поглубже
Шрифт:
— Дворяне убивают дворян, — вздохнул Ганрахаст. — Началось.
— Королевский маг, — угрюмо сказала Глатра, — со всем уважением, это началось немного ранее. Просто сейчас станет ещё кровавее.
— Пролитой среди дворян крови я ожидал, — ответил Ганрахаст. — Предательства и измены среди людей Короны — вот что выводит меня из равновесия. И, что более важно, выводит из равновесия Драконий Трон.
— Каждое из них, — согласно кивая, подтвердил Вэйнренс.
— Захоронения в королевском склепе уже изучили? — спросил их Ганрахаст.
—
— Вы нашли Вангердагаста? — резко спросила Глатра.
— Нет.
— А почему? — надавила на него Глатра, как будто тот был непокорным юным магом, а не её начальником.
Лорд печатей пожал плечами.
— Он не хочет быть найденным.
Призраки покинули охотничий домик зловещей безмолвной процессией. Их госпожа выскользнула следом с Парящим Клинком и Виверноязыкой Чашей в руках. Она даже взгляда не бросила на распростёртый на полу труп Марлина Грозозмея.
Комнату начал наполнять смрад горящей головы Берта Галханта, но дверь вскоре снова открылась.
Вошёл единственный человек, в плаще и капюшоне, и подошёл прямо к мёртвому лорду.
Напевая себе под нос строчки из баллад, новоприбывший нагнулся, чтобы подобрать две отрубленных руки и сложить их в мешок.
— Но её глаза, тёмные как ночь, смотрели только на меня–аа…
Тихое пение прекратилось, и снова зачирикали птицы.
Когда они умолкли и дверь в хижину снова отворилась, голова в огне уже превратилась в чёрный комок — череп, в котором сложно было узнать Берта Галханта.
Двое телохранителей были разгорячёнными, вспотевшими и очень усталыми. Не говоря уже о голоде. Они провели на ногах всю ночь, и если их безумный хозяин сейчас не спал, то они определённо этого хотели.
— Лорд Грозозмей? — позвал один из них, увидев, что кресло — нет, вся комната, прятаться было негде — пустует. Он заглянул на чердак, но увидел там только шкуры и трофеи, никаких затаившихся убийц.
Второй телохранитель коснулся его руки и молча указал вниз, на кровь на полу.
Крови было много.
— Тлуин, — выругался первый и поспешил к ведущей на кухню двери, чтобы убедиться, что Грозозмея — или кого–либо ещё — там нет.
Он вышел обратно, качая головой.
— Обойдём хижину кругом.
— Конечно, — ответил второй, доставая меч. — Ты думаешь о том, о чём и я?
— Если ты думаешь, что лорд Могучие штаны Грозозмей мёртв, и мы лишились нанимателя и скорее всего нас будут разыскивать как убийц, значит да.
Они обменялись мрачными кивками и поспешили наружу.
Так и не увидев и не услышав человека в капюшоне, который следил за их тщетными поисками из–за далёкого дерева, напевая очень тихо:
— Нет ничего печальнее… телохранителя… без тела, чтобы… охранять.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ИНАЯ
В клубе Драконьих Всадников ночь выдалась долгой, и Амарун так устала, что её танцы вскоре превратились бы в храпящие падения на колени клиентов, попытайся она продолжать.
После того, как она вернулась к выступлениям, каждая ночь казалась длинной.
Дело было не в работе: дело было в напряжении.
Все осторожно следили друг за другом; каждый оглядывался через плечо; у каждого был запасной нож или мешочек с песком или перцем… за десять дней после Совета Сюзейл надел маску спокойствия, которой никто не доверял.
Все выжидали, чтобы увидеть, как и когда вспыхнет драка.
Никто не сомневался, что это произойдёт. Большинство дворян, которые явились на Совет, по–прежнему были в городе, строя заговоры и интриги за закрытыми дверями, но на улицах и в лавках соблюдая демонстративную вежливость.
Добрые купцы Сюзейла — и не особенно добрые тоже — стремительно зашибали монеты, обеспечивая лордов, их прислугу и телохранителей пищей и выпивкой, но задумываясь, как скоро закончится этот водопад щедрости. И насколько жестоко.
Прямо сейчас Рун чересчур, до самых костей, устала, чтобы продолжать об этом думать. Впрочем, она и так уже размышляла об этом слишком много.
Сильнее всего, как обычно, болели ступни.
Она задумчиво помассировала их, свернулась клубочком в кресле, затем встала с него, чтобы найти одежду. Удивительно, как её собственная жизнь вернулась к привычной рутине. К тому, как жила девушка, прежде чем некий лорд Делькал обзавёлся к ней очень личным интересом.
Не говоря уже о сумасшедшем старике по имени Эльминстер и зловещей воровке по имени Талан.
Вздрогнув при воспоминании о последнем имени и задумавшись, не пора ли ей в конце концов отправляться домой, Амарун провела пальцами по волосам, чтобы расправить их, с зевком попрощалась с зеркалом, задула маленькую лампу и в полной темноте уверенно прошла к двери.
Казалось, с тех пор, как она была Тихой Тенью, угрозой ночи, миновала целая жизнь. На какое–то время за последние несколько дней — неужели их и в самом деле было так мало? — она превратилась в украшение для щегольского юного лорда. Сильная девушка, но всего лишь девушка, бедная и с никому не известной фамилией…
Стражник, которого Тресс наняла, чтобы следить за чёрным ходом и улицей снаружи, чтобы никто не притаился там, поджидая её танцовщиц, улыбнулся и кивнул Рун.
Это означало «там безопасно, насколько оно вообще обычно бывает». Подавив новый зевок, Рун улыбнулась в ответ, взмахнула рукой на прощание и выскользнула за дверь.
Улица не пустовала. Сверкающий белый экипаж стоял там, где девушка наверняка врезалась бы в него, если бы вышла, опустив голову. Лошади довольно перебирали копытами, сунув морды в мешки с овсом. Из ближайшего окошка ухмылялось ей знакомое лицо.