Заледеневшая
Шрифт:
— Смертельно, — мягко сказал он и сжал кулак. Когда он открыл его, все исчезло. На его руке не было ни следа, ни даже красного ожога, чтобы показать, что он только что управлялся с кислотой.
— Это не обжигает?
— Немного, но не повредит тому человеку, который невосприимчив к этому.
— Как тогда король Альберт заявил права на твоего отца?
Он улыбнулся и тихо фыркнул, откинувшись на спину на скале.
Я последовала за ним.
— У короля Альберта был дар делать оружие. Его броня была из самого прочного металла,
Я хихикнула.
— У него было оружие, которое королевский совет до сих пор использует сегодня. Это называется кислотный бластер. Он наполнял его слюной моего отца, а потом использовал на врагах. Он не был из тех, кто любит войны, но он был самым храбрым человеком, которого я когда-либо встречал.
— Ты все еще помнишь его?
Он кивнул головой.
— Память дракона работает иначе, чем человеческая. Обычно люди ничего не помнят до своего пятого дня рождения. У нас все по-другому. Я все помню. Еще до того, как вылупился. Я помню себя внутри яйца, мамин тон голоса, когда она была близко, и температуру, когда она лежала на мне.
Я улыбнулась, думая, как это должно быть удивительно, помнить все такое. Я не могла вспомнить глупых историй моего отца, и что он рассказывает мне, какой была чертова температура его яйца, когда Изабель лежала на нем. Если это было нормально, то я точно была сломанным драконом.
— Я помню короля Альберта. У него был особый взгляд только для меня. Я думаю, это было связано с тем, что они знали, что я стану драконом их ребенка, если они когда-нибудь дойдут до этой стадии.
— Как он на тебя смотрел?
Он засмеялся.
— С восхищением, предупреждением.
— Предупреждением. Почему?
— Я не знаю, но это то, что я чувствовал.
— Мне жаль, что он умер, не дав тебе того, что тебе было нужно.
Он усмехнулся и покачал головой. Я чувствовала, что он что-то скрывает.
— Что? — я улыбнулась.
— Ты будешь смеяться, если я скажу.
— Не буду, просто скажи мне.
Он сорвал длинную травинку, которая росла в скалах, и начал ее сгибать. Я не могла перестать смотреть на него.
— Я проснулся от сильного толчка в ночь, когда Мэтт привел тебя сюда.
— Что?
Он не смотрел на меня, но все время гнул травку.
— Я никогда не чувствовал ничего подобного раньше, поэтому, очевидно, мне пришлось разобраться. Люциан проснулся, когда я начал одеваться и хотел знать, какого черта происходит. Я сказал ему, что что-то случилось, и, ну ты знаешь Люциана.
Я хихикнула.
— Он тоже захотел это знать.
Он кивнул головой.
— Итак, мы пробрались в лазарет и услышали, как Мастер Лонгвей и Констанс разговаривали с Мэттом. Он продолжал говорить им, что нет никакого способа, продолжал говорить о стене и о том, как ни один человек не мог перейти на другую сторону, если они родились внутри Пейи. Что девушка не та, за кого они ее принимают.
— Я? — я
Он посмотрел на меня.
— Мэтт увидел меня и жестом показал спрятаться. Я знал, что он поговорит со мной позже. Люциан ушел после того, как его любопытство было удовлетворено, а я ждал Мэтта. У меня внутри было это странное чувство всю ночь, я не мог объяснить. Когда он нашел меня, он рассказал о тебе и некоторых деталях аварии, но клянусь, он никогда не упоминал Фокса до нашей второй встречи. Он также рассказал мне о том, что видел, когда получше разглядел тебя. Он сказал, что ты не ответила, и он очень волновался, и когда он увидел твою метку, ничего не имело смысла.
— Что не имело никакого смысла?
— Почему он никогда не знал о тебе или о твоем отце, и если твой отец был драконом, как, черт возьми, ты оказалась с клеймом всадника.
— Это касается нас обоих.
— Долгое время люди думали, что ты кто-то другая. Что твой отец вовсе не был твоим отцом.
Я думала о своем сне, о том, что сказал Пол. Люди знают, кто я такая, но не говорят мне.
— Что?
— Почему ты думаешь, что, когда заходишь куда-нибудь, все смотрят на тебя, Елена?
— Я не знаю.
— Из-за того, кого ты им напоминаешь.
— Кого? — я раздраженно засмеялась. Это было похоже на дежавю, и я знала, что каким-то образом я не услышу ту часть, которую так сильно хочу. Как будто что-то должно было случиться.
Он глубоко вздохнул, и я снова увидела невидимую стену, которая накрыла его.
Нет, нет, нет, пожалуйста…
— Сейчас это не имеет значения, ты не тот человек, ты просто кто-то похожий на него. Мы должны начать, и ты должна сосредоточиться на освоении своих способностей.
Прямо сейчас разговор был закончен. Я просто немного приоткрыла рот и поняла, что Блейк больше ничего не скажет.
— Хорошо, так как мне это сделать? — спросила я, используя один из моих расстроенных тонов.
— Ты сердишься?
— Ты начал рассказывать мне эту историю, а потом она просто повисла в воздухе. Ты понятия не имеешь, с каким дерьмом мне приходится иметь дело, и это просто будет на вершине этой кучи.
— Елена, это больше не имеет значения. Ты действительно дракон. Это не поможет тебе двигаться дальше. Вот почему я перестал рассказывать тебе эту глупую историю. Ты похожа на меня, поэтому я проснулся той ночью, и больше ничего.
— Я все еще хочу знать, кем они меня считали.
— Это не имеет значения. Ты должна сосредоточиться на том, кто ты есть, а не на том, кем тебя все считали.
— Хорошо! Но я понятия не имею, как сконцентрироваться теперь, когда я беспокоюсь о твоей глупой истории.
— Я знаю, что это тяжело, но станет легче. Надо было держать рот на замке.
Он снова улыбнулся. Он наслаждался каждым моментом.
— Хорошо, — ответила я тоном раздраженной маленькой девочки. — Как ты это делаешь?