Заледеневшая
Шрифт:
«Не сейчас, Кара. Мы в серьезной опасности, эти люди хотят убить нас, и мы должны выбраться отсюда.»
«Просто отдай команду, Елена, и я убью того, кого ты захочешь.»
— Глубокий вдох, Елена, — снова сказал Ченг.
— Они пытались убить нас, Ченг. Ты обещал, что этого не произойдет.
— Ты говоришь по-английски? — спросил вожак.
— Да, а кто ты? — на этот раз заговорила Кара.
— Я Балитомора Де Ганор, сын…
— Балти, просто отлично, не нужно читать лекции по истории, —
Сир рассмеялся, как будто она просто пошутила. Он дотронулся до подбородка и уставился на нас. В этих больших коричневых лужицах была похоть и желание, и мне было плохо.
«Какого черта он смотрит на меня?»
«На нас?» — уточнила я.
— Чего ты хочешь от Тании? — спросил Балти.
— Мой друг уже объяснил это вам, — сказала я.
— Он твой всадник?
— У меня нет всадника, — Кара фыркнула.
— Она — Рубикон, сир.
Мужчина посмотрел на Ченга с ужасом, потом на меня.
— Она не может им быть, только один может жить в одно время. Мы знаем, что это мужчина.
— Оказывается, они ошибались, сир. Мы считаем, что у Тании есть ответы, — сказал Ченг.
— У меня их нет, — женский голос раздался позади нас. — Я рассказала Люциану все, что могла. А теперь убирайтесь!
Я повернулась, и все мое тело замерло на месте. Передо мной была женщина, которую я видела только однажды. На фотографии, которую потеряла в ту ночь на шоссе 40.
Глава 25
У МЕНЯ ПРОПАЛ ДАР РЕЧИ.
Я была поражена. Тания Ле Фрей моя мама?
— Пожалуйста, Тания, вы должны…
— Что здесь делает Рубикон? Ты с ума сошел? — она смотрела на Ченга, сузив глаза.
— Это не он. Это другой, — сказал Ченг.
— Тания, — произнес вожак. — Ты сказала, что этого больше не повторится.
— Мама, — я наконец-то обрела свой голос. Она перевела взгляд с Балти на меня, и брови ее нахмурились.
Я услышала вздох Кары.
«Это наша мама?»
Я полностью проигнорировала Кару.
— Кто ты? — спросила Тания.
Боль от предательства пронзила наше с Карой тело. Она совершено оцепенела, так что пришло мое время проявить силу и задавать вопросы.
— Что ты здесь делаешь? — заорала я на нее.
Вместо ответа она посмотрела на Ченга.
— Как такое возможно, что этот дракон говорит по-английски? Кто он, если не Блейк?
Ченг уставился на нас обеих. Я увидела по его глазам, что он почувствовал мои боль и злость. На какое-то время стало тихо, а потом он заговорил вновь:
— Это
Тания прижала руку ко рту.
— Обратись сейчас же. Немедленно! — закричала она на меня.
Я повернула голову к Ченгу, который все ещё оставался в безопасности за моим хвостом. Мы просто уставились друг на друга.
— Немедленно, Елена, обращайся, — снова закричала Тания.
Я сделала, как она просила, и женщина побежала, чтобы обернуть скатерть, которой был накрыт один из столов, вокруг моего обнаженного тела. Я не сводила с нее глаз.
— Мне жаль, что это происходит, — она оглянулась на Балти. — Я знаю последствия, но мне нужно поговорить с дочерью наедине, пожалуйста, мой сеньор.
Вожак кивнул.
— Но мальчик остается с нами.
Я посмотрела на Ченга.
— Все в порядке, Елена. Поговори со своей мамой. Все будет хорошо, — его голос звучал ошеломленным, смешанным со смущением, именно так, как я себя чувствовала.
Я оглянулась на Балти.
— Если ты причинишь ему боль, я клянусь тебе…
— Не надо, — хмыкнула моя мама.
— Он заплатит, если обидит моего друга, — буркнула я в ответ.
— Понял, — сказал сир, и моя мама оттащила меня в другой проход. Я просто смотрела на нее и шла в том же темпе, что и она. Боль сотрясала все мое тело, за ней последовало много гнева. Мы вызвали лифт, и мои глаза не оставляли ее ни на секунду.
Когда дверь закрылась, я выплеснула гнев на нее.
— Ты оставила нас. Как ты могла так поступить? Мне было всего два года.
— Елена, у меня не было выбора.
— Не рассказывай мне эту чушь, мам. Как ты могла так поступить?
— Следи за языком.
— Не говори мне, что делать, ты отказалась от этого права в тот день, когда вышла из дома моего отца.
Мои слова задели ее, но это была не та боль, которую я чувствовала. Она закрыла глаза.
— Поверь мне, я наказывала себя каждый день за то, что оставила тебя и Джако, — она вздрогнула. — Я имею в виду Герберта.
— Итак, Жако был Гербертом? — спросила я. Я должна была догадаться. Я должна была узнать, как выглядел Жако, когда мне рассказывали о нем. Они были так похожи во многом.
Она кивнула.
— Почему он мне не сказал? О том, кто я? Об этом?
— Это не подходящее место, Елена.
— Что!
— Я знаю, что у тебя много вопросов, но это не то место, где на них можно получить ответ.
У меня раздулись ноздри, и я уперлась руками в стену лифта, все еще сжимая скатерть вокруг обнаженного тела.
Я с ума сходила от нахлынувших вопросов, среди которых затесался даже вопрос о Ченге.
— Мой друг будет в порядке с этим парнем Балти?
Она слегка улыбнулась.