Залейся зельем!
Шрифт:
«Как же похожи на картошку, — думал кудесник, разглядывая визжащую свору. — Если бы они молчали и не бегали, то никому бы и в голову не пришло, что это магические растения».
— Да тихо вы! — прикрикнула на них старшая Ман. — Все в очередь! Сначала Дра, потом Го, потом Ра!
Малыши притихли и выстроились в ряд, но от нетерпения все равно приплясывали на месте.
Кудесник поставил чайную ложечку на край пиалы, и Дра по-деловому поползла вверх по серебряному столовому прибору. Го и Ра, видимо, просто не умели смирно стоять на месте, поэтому начали шалить. Го принялась ножкой пинать ложку, по
— Хватит шатать ложку! — огрызнулась Дра.
Она обернулась на Го, чтобы погрозить сестре кулаком, но, потеряв равновесие, плюхнулась в пиалу. По столу расплескались душистые капли, а помещение лавки сразу наполнилось запахом кофе и дурманящим ароматом трюфелей.
— Ура! На абордаж! — воскликнула Го и поползла по ложке.
— Свистать всех наверх! Виу-виу-виу! — вторила младшая Ра.
— Ман! — булькала Дра, смешно пуская пузыри. — Го опять хулиганит!
Ман посмотрела на кудесника, ища совета, но он лишь улыбнулся и приложил палец к губам: пусть малышня играет. Старшая мандрагора вздохнула. Как же тяжело быть старшей сестрой.
Малышня уже вовсю купалась в кофе, и запах трюфелей был такой сильный, что его можно было собирать сачком, замораживать и подавать к столу как десерт.
Добрая половина кофе уже растеклась черной кляксой по столешнице. Ман заметила лужу и со вздохом пошла за тряпкой. Купание — это забава для малышей и тяжкий труд для взрослых. Но что поделать, если кофейные ванны так полезны для нежной шкурки мандрагор.
* * *
Кудесник подождал, пока малыши расплескают всё кофе по поверхности торговой стойки, и с улыбкой начал по одной вытаскивать их из пиалы. Мягкая от купания шкурка каждой мандрагоры излучала приятное тепло. Да, когда эти магические растения не истерят, спектр их излучения вполне себе приятный. Мужчина перенес всех малышей на подоконник, где специально для них в солнечном круге было приготовлено огромное махровое полотенце.
Августовское солнце с любопытством следило своими желтыми лучами через окошко магической лавки «Залейся зельем». Видимо, ему тоже было интересно посмотреть на мандрагор. Как-никак, солнце все лето снабжало этих малышей ультрафиолетом, и теперь оно имело полное право любоваться плодами своего труда.
Плоды труда радостно обсыхали, не забывая при этом толкаться и верещать.
— Позагорайте пока тут, — сказал чародей малышам. — А мне нужно ненадолго отойти.
— Куда ты собрался? — спохватились мандрагоры.
— Мне нужно успеть сходить в летнее кафе, пока оно не закрылось, — ответил кудесник, колдуя над пустой пиалой.
И опять по торговому помещению магазинчика поплыл одуряющий запах кофе с яркими трюфельными нотками. Как оказалось, любая посуда после купания мандрагор впитывала в себя их приятный запах. Старая восточная пиала, которую кудесник в последнее время использовал как тазик, настолько пропиталась запахом трюфелей, что теперь любой напиток, который был в ней приготовлен, имел стойкое характерное амбре.
—
— Нет, это для меня, — усмехнулся кудесник.
— Разве в летнем кафе не подают кофе? — удивилась Дра.
— В летнем кафе подают не кофе, — витиевато отозвался мужчина, — а лето…
* * *
Летнее кафе представляло собой скамейку на заднем дворе магазинчика. Она примыкала к высокому крыльцу с покосившейся скрипучей дверью.
Старая, вязанная крючком штора прикрывала дверной проем крыльца от любопытных насекомых. Штора была дырявая, и только умелое волшебство бабки, которая давным-давно связала эту штору, не давало настырным мухам проникнуть через нее.
В сумраке крыльца смешными пучками были развешаны душистые травы, которые чародей собирал всё лето. Согласитесь, всё-таки приятно долгими зимними вечерами, попивая горячий чай, вспомнить каждый теплый день, который ты потратил на заготовку ингредиентов к этому полезному напитку.
Кудесник привычно развалился на лакированных досках и поставил пиалу возле себя. Скамейка была сделана еще прадедом и служила всем хозяевам магазинчика верой и правдой не один десяток лет. Прадед кудесника любил плотничать. Неизвестно, сколько времени он провел над эскизами для этой, с виду простой, конструкции, но после того, как он ее сделал, все признали, что это самая лучшая скамейка на свете. Видимо, для того, чтобы сделать такую удобную вещь, нужно любить вдумчиво сидеть по вечерам, отдыхая после трудного рабочего дня.
Летнее кафе. Вот оно — летнее кафе. Пальцы кудесника нежно пробежались по поверхности дерева. Он знал на ощупь каждый миллиметр этого кафе. Сколько себя помнил, он всегда его любил. Первые воспоминания о нем тоже были летними и солнечными.
* * *
— Опять бездельничаешь? — мяукнул пушистый ассистент, устраиваясь рядом с кудесником на нагретых за день досках.
— Это же летнее кафе, — усмехнулся чародей, потрепав черного кота по загривку. — Чем еще в нём можно заниматься?
— Кофе остынет, — принюхиваясь, заметил кот.
— Подожди, напиток еще не созрел.
— То есть он еще не покрылся льдом?
— Типа того.
— Понятно. Ждешь, пока мухи на нем откроют каток и начнут заниматься фигурным катанием.
Кудесник тихо рассмеялся этой привычной шутке пушистого ассистента.
— Нельзя же просто взять, прийти на задний двор и выпить кофе, — сказал кудесник. — Тогда теряется сам смысл летнего кафе.
— Для человека ты слишком часто ищешь смысл, — заметил кот. — Особенно там, где его нет.
— А ты для кота слишком много болтаешь, — парировал кудесник. — Особенно там, где можно было бы и промолчать.
— Тогда бы потерялся сам смысл говорящего кота, — довольно прищурился пушистый собеседник.
— Вот за что я тебя люблю, так это за то, что ты за словом в карман не полезешь.
— У меня же нет карманов, — отозвался кот и, заметив, что кудесник собирается опять его потрепать по загривку, предупредительно поднял лапу. — Только без рук! Я буквально десять минут назад привел свою униформу в идеальный порядок.