Залейся зельем!
Шрифт:
Каждый раз забираясь по дереву, кот методично следовал одному простому правилу, в соответствии с которым сначала шли передние лапы и морда с любопытным носом, а уже потом всё остальное. Но спускаться по этой методике коту было не очень-то удобно, и…
Кот вздохнул и постарался быть честным с самим собой — страшно.
При попытке спуститься вниз по дереву по непонятным причинам кошачий вестибулярный аппарат перезагружался, и задняя часть пушистого ассистента совершенно не грациозно норовила обогнать его голову то сбоку, то сверху.
Эх, видимо, не зря своего пушистого ассистента хозяин лавки «Залейся зельем» нарёк Диодом. «Туда — ага, обратно — не-ага». Но к чести кудесника можно добавить, что он никогда не использовал эту маленькую кошачью особенность в их частых перепалках. Ведь настоящий друг никогда не будет намекать на позорные слабости своего близкого человека. Даже если этот человек — черный кот.
* * *
Пушистый полупроводник смотрел на играющих под деревом собак и, от нечего делать, философствовал.
— И чего эти собаки перетягивают одну палку? Вокруг полно точно таких же! Каждая взяла бы себе по палке в зубы и разбежались. Все счастливы: и собаки, и палки, и я.
Но собак сейчас меньше всего интересовали жалобы какого-то там кота, вместо этого они, почти соприкасаясь мокрыми носами, пытались отжать друг у друга увесистый кусочек древесины. Противостояние затягивалось. Коту изрядно поддувало снизу, его пушистое пузо теребил ноябрьский ветер и выдувал столь ценное кошачье тепло. Кот нахохлился и с земли очень напоминал меховую шапку-ушанку.
— Нет, ну какой смысл в этом? — Кот попытался подобрать уничижительное название для глупого собачьего развлечения. — Какой смысл в этом игрище?
Но неожиданно в его невеселые мысли ворвался знакомый визгливый ор мандрагор.
— А-а-а-а-а!
К дереву со всех корнеплодов летела Го, у нее в руке тоже была зажата палка.
— Сто-о-о-о-ой!
Следом, пыхтя, бежала Дра, размахивая ботвой.
Собаки, не разжимая челюстей, скосили глаза и с любопытством посмотрели на источники шума. Источники шума не унимались. Они постоянно перемещались в пространстве, нарезая вокруг собак концентрические круги.
— Не догонишь! — радостно визжала Го.
— А вот сейчас как догоню! — басила Дра, сотрясая кулачками. — И тогда мы похохочем!
Ее взъерошенный вид говорил о том, что в случае успеха хохотать будет только она одна, а все остальные, возможно, будут плакать.
Кот на мгновение даже забыл про холод и с любопытством стал разглядывать погоню.
— И эти туда же! — усмехнулся пушистый полупроводник. — На что им эти палки сдались?
И он внимательно оглядел ветку, на которой сидел.
— Ну палка и палка, — буркнул он себе под нос. — Я понимаю, сосиска или колбаса, тогда еще можно побегать, но деревяшка? Пф-ф-ф! Видимо, у некоторых просто осеннее обострение!
* * *
Когда
По второму закону Кирхгофа, сумма палок, влетающих в узел, равна сумме палок, вылетающих из узла. В соответствии с этим законом одна палка успешно отлетела в сторону. Остальная энергия равномерно распределилась между пятью компонентами этого нового узла напряженности.
Итак, к собачьему уравнению с палкой добавилось еще две орущие переменные в лице Дра и Го. Ситуация была патовая. Собаки морщили морды, косили глаза и рычали друг на друга. Мандрагоры строили гримасы и хихикали. И никто не хотел отпускать палку — уравнение не решалось.
— Ты за кого болеешь? — над самым ухом кота раздался знакомый голос Ра.
— За себя, конечно, — сказал кот, шмыгнув носом. — И если эти любители палок не разойдутся в ближайшее время, то болеть за себя я буду ещё на протяжении пары недель.
Кота меньше всего волновало, как малютка-мандрагора забралась на дерево. Наверняка она использовала одно из своих природных дендроспособностей. Сейчас его грела мысль, что он не один кукует на ветке и что рядом именно Ра. Ведь с её горячей поддержкой можно было продержаться если не до вечера, то хотя бы до того момента, когда всем надоест играть в перетягивание палки.
— А я болею за Го, — усмехнулась Ра. — Потому что она очень хитрая и быстрая.
И зря. Потому что в любой ситуации с мандрагорами нужно болеть за Ман.
— Что вы тут устроили! — закричала старшая мандрагора, да так грозно, что теперь ее можно было смело называть страшная мандрагора. — Вас на пару минут одних оставить нельзя! Ну-ка живо сюда!
Собаки поджали хвосты и прижали уши, Го и Дра со вздохом вышли из уравнения и присоединились к старшей сестре.
— А вы, зверюги, зачем загнали кота на дерево? — продолжала бушевать Ман.
Что ей эти собаки, она одна своим страшным криком на протяжении четырех лет отпугивала всех диких кабанов в округе.
— А разве с нами был кот? — спросила одна собака у другой, ослабляя хватку зубов.
— Не знаю, я не заметила, — ответила другая. — И знаешь что, мне уже надоело кору муслякать.
Она выплюнула палку из пасти.
— Можешь забирать.
— Так если она тебе не нужна, — воскликнула первая собака, — то тогда она и мне не нужна!
И действительно, ведь по неизвестному закону Кирхгофа желание что-то удержать стремится к нулю, если у тебя это никто не отнимает.