Заложница мафии

Магдеева Гузель

Каждый мой шаг — в неизвестность. Я понятия не имею, кто это, но не жду ничего хорошего, и придерживаю язык, чтобы не ляпнуть ничего лишнего.

— Виктор велел поторапливаться. Четыре дня уже прошло.

— Если бы это было так просто, вы справились бы без меня, — вспылила я. — Чабаш практически недоступен!

— А мальчишка-то плакал ночью. Маму зовёт. А мама к нему не спешит…

Стиснула зубы. Ненавижу, всех их ненавижу, наглых, считающих что они сильнее меня, и имеют право делать с моей жизнью все, что

заблагорассудится.

— Пошёл вон, — сказала я.

— Не газуй… Птичка напела мне, что сегодня Чабаш будет в казино, на большие бабки вопрос решать. Пудри сиськи.

Словно можно было на сиськи Чабаша купить, наивные. Но план созрел.

— В карты играть умеешь? — спросила я. — Бабки готовь, побольше…

Так я и оказалась счастливой обладательницей пяти миллионов, которые, впрочем, у меня заберут, не сомневаюсь даже. Чабаша в зале я сразу заметила, но виду не подала. Что я отлично умею, так это притворяться…

— Сука, — орал мой сообщник. — Сука, я тебя урою!

Я не была наивной. Никто бы мне не дал уйти с такими деньгами, слишком большая сумма. Если бы не боров, который так любезно мне их проиграл, то другой отловил бы. Я бы никогда не стала рисковать так. Но зато Давид смотрит на меня…

А я на него смотрю. Смотрю, и почему-то реветь хочется. Вот, за что так? Единственный мужчина, который сумел забраться под мою броню, стоит сейчас напротив меня, улыбается одними глазами, а я его предать должна. Лучшее моё воспоминание. Идиотский мир…

— Волшебное слово? — выдохнул он дым.

— Пожалуйста, — улыбнулась я.

Я должна улыбаться так, словно меня ничего не заботит. Никого не волнуют мои проблемы и переживания. Я просто куколка, красивая девочка. Для Чабаша — куколка с мозгами. Все. Не стоит обольщаться.

— Никогда не мог отказать красивой бабе, — галантно подал руку мне, — пошли обналичивать твои миллионы.

Он только коснулся меня, а мне воздуха в груди мало. Так моё тело реагирует только на него. Независимо не от чего, пусть хоть земля остановится, я всегда его хотела и буду хотеть. Это сильнее меня.

— Спасибо.

Шагаем к администрации. Сейчас мне по настоящему страшно. Если не Чабаш — не выпустят. Точнее, выпустят, но до утра я вряд ли доживу. Слишком много лёгких денег.

Давид курит, наплевав на то, что мы внутри здания, я толкаю дверь кабинета и вхожу.

— Деньги, — коротко говорю я и высыпаю фишки на стол.

— Минуточку, — улыбается девушка.

Белоснежные зубы, грудь третьего размера, ноги от ушей. За её спиной — мордоворот. Минута растягивается в три, потом в пять. Тянут время, догадываюсь я. Значит кто-то готовит мне торжественную встречу. Беспомощно смотрю на дверь, но Чабаш не идёт меня спасать. Быть может, ему интересно, как я себя поведу.

— Быстрее.

— Это очень большая сумма, — вежливо отфутболивает девушка.

И тогда дверь открывается. Девушка перестаёт улыбаться и бледнеет так, что это заметно даже под дорогой тоналкой, а мордоворот напрягается.

— Милая, все хорошо? — спрашивает Давид у меня.

— Да, — улыбаюсь я. — Почти готово.

Деньги находятся за пару минут, споро пересчитываются машинкой и перетягиваются резинками в пачках. Выглядит, словно не так уж и много, а меня за них готовы убить.

Выходим на улицу. Апрель. Холодно ещё, моросит дождик. Давид держит меня под руку. И так хорошо, наплевать бы на все и свалить с ним на край света. Только у меня сын в руках врагов, сын, о существовании которого Давид даже не знает. А ещё, Давид меня не позовёт. Я ему не нужна.

На территории казино мы были в безопасности. Здесь — жутко. Ветер проникает под тонкое платье, по спине мурашки. Свет фонарей отражается в лужах. Блестят мокрые машины.

— Спешите?

Мужчины выходят из машины. Четверо. Вооружены, это я сразу понимаю. Настроены серьёзно, явно не от моего сообщника.

— За спину встань, — командует Давид.

Послушно шагаю. Я женщина сильная, не побоюсь слова — независимая, но я признаю, что порой ситуацию может разрулить только мужик.

— Слишком много взяла, — лениво говорит главный. — Господь завещал делиться.

Я стою в кольце охраны. Мне не страшно почти. Абсурдно страшно за Давида. Я не должна беспокоиться о нем, ведь я его предаю, но сердцу не прикажешь, оно чертовски глупое.

— Когда я такое говорил, — тон у Чабаша совершенно хладнокровный, — я не вас имел ввиду.

Звуки ударов. Закрываю глаза, жду. Затем чувствую в своей ладони его ладонь. Прикосновения Чабаша я узнаю из сотен тысяч.

— Зло наказано, милая.

Открываю глаза. Они живы, просто несколько помяты. Один, постанывая, лежит у моих ног. Перешагиваю через него и иду к автомобилю, дверцу которого предусмотрительно распахивают.

В машине темно, тепло. Мои колени озябли. Чувствую близость Давида каждой клеткой своего тела. Называю адрес гостиницы. Вот привезут меня, высадят, дальше что? А если я ему не интересна больше?

На глазах слезы, отворачиваюсь к окну. За Серёжку страшно. Его жизнь сейчас зависит от меня, и от того, как поведёт себя этот непредсказуемый мужчина. Моргаю часто-часто прогоняя слезы.

— Давид, — поворачиваюсь, словно решаясь я.

Его лицо близко так. Снова глаза смеются. Они, кажется, все-все про меня знают. Про всех.

— Рад тебя видеть, — шепчет он, и снова по коже мурашки.

Его рука опускается на моё колено, кажется я чувствую искры между нами. Губы все ближе. Его рот — холодный. Пахнет дымом сигаретным и дорогим виски. Приоткрываю губы навстречу, непроизвольно стону. Губы холодные, а язык горячий…