Заложница в академии

Рейв Хейз. 24 августа

Машина отца тормозит у самого крыльца, поднимая в воздух пыль. Кажется, что колёса дымят, но это не так. Я вижу, как двери распахиваются, как с заднего сиденья вытаскивают девчонку и она вскидывает голову.

Тонкая, низкая, хрупкая. Лет восемнадцать, не больше. Длинные лохматые волосы до самой поясницы и яростный визг. Она впечатляет с первого взгляда. Она неуместна посреди ухоженной лужайки дома Хейзов, как

На секунду можно представить, что девчонка знает о моём существовании и намеренно смотрит на окна второго этажа, за которыми я стою, сжимая подоконник до побелевших костяшек пальцев.

Только не может она смотреть, на глазах чёрная повязка. Но она будто чувствует моё присутствие (бред). Не отворачивается, пока её не дёргают в сторону крыльца.

Отталкиваюсь от подоконника и иду на выход из комнаты. Мимо испуганных слуг и блеющей что-то экономки. Останавливаюсь на верхней ступеньке лестницы, там где проходит граница света и тени, меня никто не сможет увидеть с первого этажа. Дальше шагнуть не получится — отцом выставлена защита, которая мне не по зубам. Я могу только смотреть и слушать. Или выйти в окно, если пожелаю. Туда путь свободен.

Девчонку затаскивают в холл. На запястье сверкает серебряный браслет, блокирующий её магию. Она в летнем белом платье и босоножках, не по Траминерской погоде.

Запястья украшают тонкие золотые цепочки, фенечки, каменные бусины-артефакты. У неё потекла тушь и на щеках остались длинные чёрные разводы, будто шрамы. Алая помада смазалась, запачкала зубы, будто она грызла обидчиков до крови.

Девчонка кричит, рычит, утверждает, что всех уничтожит, и на браслет уже нет надежды.

Она ярится так, что взрываются антикварные вазы, она — настоящий ураган и подбирает самые отборные словечки, какие только существуют сразу на двух языках.

Мне остаётся только смотреть, как люди отца пытаются усмирить Брайт Масон. Пальцы сжимаются, между ними потрескивает магия. Мне ни к чему вставать на защиту Иной, это вообще не моё дело.

Девчонка не может колдовать. Не может видеть. Не может ничего сделать, чтобы себя защитить.

При этом она сгусток отчаянной дикой энергии и это впечатляет, шокирует, как первое откровение. Первый порно-журнал, первая рок-баллада, первый выход в открытое море.

Ей на шею накидывают пару амулетов, сделав совершенно послушной, а через час на пороге дома появляется Блэк Масон. Её отец.

Он рыдает.

Он соглашается работать на Траминер. Понимает, что условия никогда не были такими уж радужными, что всё это был с самого начала большой обман.

Брайт Масон сидит прямо на полу, посреди комнаты скрестив ноги, с совершенно ровной спиной и гордо вскинутым подбородком. Это впечатляет. Мой отец смотрит на неё со смесью презрения и восхищения. Все так смотрят.

Её отец молит о прощении, что втянул единственную любимую дочь в такую переделку.

— Па, всё нормально. Справимся, — фырчит она.

И даже у бывалых прихвостней отца от этого уверенного спокойного голоса дёргаются головы. Им всем неуютно.

А я улыбаюсь.

Рейв Хейз. 26 августа

Третий день в нашем доме живёт Брайт Масон. Она ведёт себя настолько странно, что даже слуги уже шепчутся.

Девчонка не кричит, не колотит в дверь, не требует выпустить её, не объявляет голодовку. Она спокойно ест, мило со всеми разговаривает. Слушает музыку на полную громкость и делает вид, что приехала на курорт. Удивительное создание, которое бесит моего отца больше, чем кто бы то ни было.

А ещё Брайт Масон его пугает.

Вообще-то после того, как её отец оказался в доме Хейзов Брайт Масон официально стала заложницей и обещала вести себя смирно. Если она сбежит — её отца убьют. Если он сбежит — доберутся до неё. Им не оставили выбора.

Мало кто знает, точнее я более чем уверен, что знаю только я, но девчонка вообще не сидит в заточении.

Особняк имеет две башни. В одной моя спальня — в другой её “келья” и я могу наблюдать за тем, как каждую ночь она высовывается из окна.

Я не знаю что у неё за магия, но высота пятого этажа ей не помеха. Тело мгновенно трансформируется в сгусток чёрного дыма, обрастает перьями и Брайт Масон улетает. Но всегда возвращается. Каждую ночь. Тут её отец и она ему предана.

Рейв Хейз. 31 августа

Окно напротив открывается и оттуда показывается лохматая макушка Брайт Масон. Она смотрит по сторонам, потом садится на подоконник, поправляет складки своего летнего сарафана, потягивается будто со сна. Подставляет лицо прохладному морскому ветру и даже улыбается, прикрыв глаза.

Сидит так пару минут — это почти привычный ритуал, а потом прыгает вниз, у самой земли обращаясь чёрной птицей.

— Сегодня плохой день для полётов, Масон… — успеваю шепнуть я, прежде чем за спиной распахивается дверь.

— Пора, — сообщает Листан Прето. — Охота, не забыл? Какая-то странная Иная шастает по Бовале. Твой отец велел её припугнуть. Есть идеи кто это может быть?

— Нет, — сухо отвечаю и искоса поглядываю на Прето. Я знал, что так будет, но предупредить Масон не было никакой возможности. И надобности.

Она — мой враг. Она — Иная. Я по своей природе не должен ни думать о ней, ни жалеть её. Завтра она пойдёт в ту же Академию, что и я, она должна была давно усвоить правила проживания в Траминере.

— Идём?

Листан улыбается, он обожает Охоту.

Внизу ждут парни, стоят на крыльце, хохочут над чем-то. Фандер Хардин кажется сегодня особенно кровожадным. Якобин Блауэр напротив — притихшим и серьёзным.

Он давно разочаровался во всём этом и устал быть чьим-то цепным псом.