Заложница в академии
Шрифт:
— А Бели…
— Сходит с ума, не обращай внимание. Ну что, готова к Нувару?
Брайт вздыхает и подаёт руку.
Рисунок танца чрезвычайно сложный, но достаточно привычный, чтобы не путаться. В Дорне такое любили. В доме князя танцы устраивали на улице, много пили, ели и это всегда было весело. Отец обожал такие вещи и таскал с собой дочь, но с тех пор прошло много лет, и обстановка теперь совсем не дружеская.
— Ты неплохо двигаешься, — улыбается Якоб.
— Я вообще не понимаю, почему вы танцуете
Они с Якобом соединяют руки и по-очереди обходят друг друга по кругу. — Это дорнийская культура.
— Танец из Пино!
— Дорн ближе к Пино, чем Траминер.
— Единственная Пинорка осела в Траминере!
— А жить уехала в Дорн!
— Слухи.
— Не думаю.
И они смеются. Опять.
Тут же в груди вспыхивает такой приступ ревности, что Брайт не сразу понимает, что он принадлежит Рейву, а не ей.
Хейз и Блан танцуют рядом, в соседнем круге, а значит, могут оказаться совсем скоро слишком близко.
— Эй, Блауэр, мы присоединимся? — тут же слышит Брайт.
Это Энграм и Марион Порт, предлагают встать с Брайт и Якобом в четвёрку.
— Они уже обещали, — медленно произносит Хейз, почему-то оказавшийся совсем рядом.
Круги распадаются, формируются четвёрки. Энграму ничего не остаётся, как пожать плечами и удалиться.
Шеннен, Рейв, Якоб и Брайт вытягивают левые руки, соприкасаются кончиками пальцев и идут по кругу.
Брайт задерживает дыхание, старается не смотреть в сторону Рейва, но из-за этого никак не может сосредоточиться на собственных шагах и всё-таки дёргает в его сторону подбородком.
И пропадает. Они вцепляются друг в друга взглядами так, будто даже если захотят не смогут отвернуться.
Брайт еле держится чтобы не захныкать.
Рейв еле заметно качает головой, мол, отвернись.
Она умоляюще смотрит — не могу.
…пожалуйста…
…ты первый.
Фигура меняется, и выбора нет, но теперь они оба слишком часто крутят головами, чтобы снова поймать друг друга.
— Не пяльтесь, — бормочет Якоб.
— Да. Да, конечно, это… не то что ты подумал.
Он коротко кивает, кладёт руки Брайт на талию, и ее снова скручивает ревность, но, к счастью, она видит руки Рейва на талии Шеннен и платит той же монетой.
Брайт молится, чтобы танец закончился поскорее.
Это невыносимое соседство.
Снова квадрат, а потом самое сложное, на две фигуры поменяться парами.
Брайт ослепляет, когда она вспоминает это.
С каждой секундой всё страшнее, но итог неизбежен.
— Иди, — подталкивает Якоб.
Брайт оказывает в руках Рейва слишком неожиданно, и пока остальные расшаркиваются и кланяются, эти двое просто друг на друга смотрят.
— Талия, — шипит Брайт, понимая, что вот-вот нужно будет начать танцевать.
—
Он осторожно, слишком медленно, кладёт руки на талию Брайт, и она судорожно вдыхает воздух. Сквозь тонкий шёлк прикосновения — как микропожары. Ноги неминуемо подкашиваются, и приходится держаться за плечи Рейва, и всё равно делать шаг… второй.
Музыка помогает идти дальше.
Рейв усмехается:
— От тебя пахнет одеколоном Якоба.
— А от тебя какими-то сладкими… — она хочет сказать “паршивыми духами”, но не решается.
Это было бы низко и жалко.
На губах Рейва всё равно улыбка победителя.
Он кружит Брайт очень легко, она даже не чувствует, как делает шаг за шагом. Рейв чуть ниже Якоба, он более гибкий, техничный. Оказаться в его руках — как будто освободиться, после жарких и уютных объятий Якоба, которые теперь кажутся душными и липкими.
— Не танцуй гонт, — шепчет Рейв.
— Почему?
— Сама знаешь.
— Нет. Ничего я не знаю.
Пальцы Рейва напрягаются, Брайт жмурится.
Места прикосновений пылают, в горле сохнет.
Она дьявольски соскучилась.
Она хочет снова почувствовать себя… рядом с ним. Той, кем она была в понедельник ночью. Счастливой, в безопасности, лю… нет. Не так. Не любимой. Другое слово, должно же оно быть. Залюбленной? Влюблённой? Нет. Не то.
Она тратит энергию на поиск слов, чтобы не смотреть Рейву в глаза, но он сам легко толкает её подбородок вверх пальцем, почти незаметно, мимоходом.
Взгляды пересекаются.
— Я соскучился, — она читает по губам.
— Очень, — он читает по губам.
Пары распадаются, и Брайт спешит к Якобу, который теперь кажется настоящим спасением.
— Нувар меня просто вымотал, — жалуется она. — Пить хочу.
— Понял, идём! С тебя секрет, не забывай!
Они завершают танец реверансами, благодарят друг друга и идут к столу с напитками, чувствуя на себе взгляды толпы.
— Ну что, ещё один рывок, и домой? — весело интересуется Якоб.
— А мы не можем пропустить?
— Нет, боюсь, что нет. Это традиция академии.
Брайт обречённо смотрит вслед Рейву и прикрывает глаза.
Просто ещё один танец, и всё. И всё закончится. И можно пойти спать, а завтра будет выходной из-за бала. Просто спать сутки и не думать о Рейве Хейзе!
Глава тридцать шестая. Предатель
|ПРЕДАТЕЛЬ м. Человек, к-рый предал, предаёт кого-что-н., изменник.|
Нувар — танец-церемония. Гонт — танец-развлечение. Он ритмичный, дерзкий, быстрый. Очень тактильный и интимный. Бабуля Брайт шутила, что за один гонт могла найти себе любовника и устроить ему дуэль с ревнивым мужем. А может и не шутила…