Заложница в академии
Шрифт:
Би выходит в зал и быстро набрасывает на плечи пальто, тут же оказавшись в таком уютном тепле, что хочется стонать от облегчения и натыкается на придирчивый взгляд светло-серых глаз.
— Это мужское, — строго заявляет девчонка-сладкая вата, нагруженная под подбородок вещами. Одежда, берет, рюкзак — всё по списку. На обувной коробке лежит пакетик с бордовыми бусинками-серёжками и вельветовым бантиком-резиночкой для волос.
М-м-м… отличница!
С чего она решает заговорить — загадка.
У девчонки прозрачно-серые глаза и очень-очень
— И?.. — тянет в ответ Би, запихивая свою новую одежду в рюкзак, не заботясь о складках.
Листовку приходится зажать между колен и она выпадает, но прежде чем Брайт успевает её подобрать, это делает экимка.
— Ничего… просто… — начинает она, а потом замирает, внимательно изучая листовку.
— Р-1-4? О, мы соседки по комнате! — и она тут же меняется в лице, принимая совершенно щеняче-восторженный вид. — Идём скорее! Все наши уже тут!
Наши?
Глава четвёртая. Люди
|ЛЮДИ
1. Люди планеты Земля. Раненый зверь идёт к людям.
2. Лица, принадлежащие к какой-н. общественной среде,
группе, имеющие какой-н. общий признак.
3. Все другие, кроме тебя, меня и тех отдельных лиц, о которых идёт речь.|
Брайт Масон не была социопаткой. Она просто мало с кем дружила в силу своих необычных способностей, просто никогда не училась в местах скопления разноклассовых магов, просто в её семье не рождались несколько поколений девочки и никто не знал, как с ними общаться. Она не была нелюдимой специально, просто жизнь не заставила дружить.
Но обычно в компании всегда находилась Девочка Сладкая Вата, такая милая простушка, которая могла сплотить несплотимое. Очаровательная мордашка, что пролезет без мыла в задницу. И вот как раз таких Би и боялась, как огня. Потому что жизнь-то дружить не заставляла, а вот Девочка Сладкая Вата — могла.
И вот, соседка Брайт, оказывается как раз той самой мастерицей создавать коллектив из ничего.
Их что, селят в каждую комнату, чтобы поддерживать студенческий дух?
Энграм Хардин во все глаза смотрит, как к стайке приличных девочек присоединяется угрюмая Брайт, под руку со Сладкой Ватой:
— Круто, Масон!
Две рыжие подружки Сладкой Ваты пищат от восторга и косятся на Энграма, а темноволосая и ещё более угрюмая, чем Би, девица из их же компании показывает ему неприличный жест.
— Что? Нем, ты не согласна? — вопит ей вслед Энграм, они, кажется, знакомы.
— Только первый день, а ты уже ищешь жертву? А как же всех посмотреть? — смеётся брюнетка, и рыженькие начинают пищать ещё громче.
— Ты что его знаешь?
— Я всех тут знаю, — закатывает глаза брюнетка-по-имени-Нем
Би неловко. Она как будто попала на тусовку, где все знакомы, а она чужая.
Ничего нового, впрочем.
Но под ложечкой мерзко сосёт от желания стать “одной из них”, хоть ненадолго.
— Клёвые очки, — говорит Сладкая Вата, смущённо улыбаясь. — Значит, ты Брайт. Из…
— Аркаима, — подсказывает Брайт.
— Как круто-о-о! Ты не жила тут? Никогда?
— Нет.
— О, а мои родители стояли на улице Реббе в дни первой революции, — хохочет девчонка. — Меня зовут Лю Пьюран, я — экимка.
У Лю совершенно прозрачные глаза, тончайшая кожа и лёгкое облачко пушистых белых волос. Она тощая и гибкая, будто тростинка.
Брайт сразу поняла, что это типичная экимка-воздушница, но удивлённо косится, услышав про улицу Реббе. История гласит, что это было лет двести назад в Траминере, значит девчонка родилась уже тут. Более того, её мать и её бабушка тоже тут родились. И всё равно Лю Пьюран для зеленоглазых — Иная. И, если Лю выйдет из дома после отбоя, за ней тоже будут бегать, как гончие за кроликом, вот вам и улица Реббе в дни первой революции.
— У моих родителей магазин одежды, — говорит она с гордостью. — А твои?
— Папа учёный, — почти шепчет Брайт, предвидя следующие вопросы. — А маму я никогда не видела.
Девушки выходят на крыльцо и спокойно спускаются по ступеням, даже не обернувшись на Бели Теран, которая проповедует семейность и святость Академии Весны, для зеленоглазых первокурсников.
При виде стайки девочек, в которой ни одной зеленоглазки, она морщится будто увидела заразу, и первокурсники тут же всей толпой оборачиваются. Их лица кривятся. Брюнетка-по-имени-Нем гордо задирает нос, Сладкая Вата закатывает глаза, а Рыжие Девочки смущённо краснеют.
Брайт же дико смешно, потому что это всё — чёртов цирк уродов, и она тут одна из артисток!
И шоу будет фиговым, зуб даю, вы пойдёте в кассу возвращать деньги.
Они сворачивают к студенческой деревне и идут вдоль череды параллельных одинаковых улиц с указателями, пока не останавливаются перед табличкой “Р-У”.
— Это наша улица! — объявляет Лю, и Рыжие Девочки хлопают в ладоши. — И дом вот тут, крайний справа.
Всё выглядит уютнее, чем Брайт ожидала. Белые оградки, милые сады с желтеющими клумбами. У некоторых домов стоят лавочки, растут цветущие кусты или деревья. Сейчас улица вся покрыта золотом, и в воздухе пряно пахнет осенью.
В Траминере красиво, но Брайт невольно сравнивает всё, что её окружает, с родными местами. Аркаим был обычным: каменным, чистеньким. Там не очень много зелени, намешано разных ландшафтов, но активно идёт застройка и урбанизация. Леса становятся меньше, реки обрастают заводами, как паразитами. Дома тянутся вверх.
Аркаим — махина, колыбель науки и просвещения. В нём бешеный ритм жизни, люди говорят быстрее, короче, проще и по делу. Некогда думать о том, кто из чьей семьи.
О Дорне вспоминать приятнее. Дорн — колыбель свободы и магии. Погода там изменчива и подчиняется воле темнейшего князя. Сегодня снег, завтра дождь, послезавтра лето. Это веселее, чем можно представить. В Дорне море, залитые солнцем полянки, горы полные магии.