Заложница в академии
Шрифт:
Он сам бы уже рвал и метал, размазывая ссыкливого мальчишку по полу.
— Вы не понимаете. Эта информация может мне стоить головы. Доктор Масон не просто так вышел в окно, поверьте. Он просто не дал Ордену шанса сделать это с ним самим.
— Иными словами никто нам не поможет?
Шайло молчит и посматривает на дверь, за которой скрылся Листан.
— Я просто стажёр.
— Мы знаем. Но помним, что вы всегда были достаточно талантливы в том, что касалось добывания информации. Вы не могли пропустить это мимо ушей.
—
— Ну только ты не начинай, — закатывает глаза Шайло. — Поверить не могу, что помогаю такой как ты.
— Полегче… — рычит Рейв.
— Не стоит, — просит Брайт. — Помоги, и я уйду. Всё закончится. Все будут счастливы. Если ты знаешь правду, конечно, — она ухмыляется и делает верный шаг.
Лицо Шайло сначала каменеет, потом он самодовольно ухмыляется.
— Знаю!
— Почему тогда ты не излечился? — спрашивает Якоб.
— А его спроси, — Шайло кивает на Рейва. — Понравилось быть излеченным?
— Да, — Рейв жмёт плечами, Шайло закатывает глаза.
— Давно ли ты стал таким праведником?
Рейв стискивает зубы.
— Я знаю не всё, — быстро произносит Шайло. — Но и этого достаточно, чтобы со мной сделали что-то нехорошее. Я не стану просто рисковать. Мне нужно что-то взамен.
— Что? — декан спокоен и уравновешен в отличии от остальных.
— Первое место в статье, — начинает Шайло. — Как самому успешному выпускнику, — он нервничает, глаза бегают.
Блан явно испуган, не готов к тому, что может всего лишиться.
— Легко.
— Никаких упоминаний обо мне. И о моей сестре. Скажете, что она что-то знает… — тяжёлый взгляд на Брайт. — Хоть кому-то, и ей конец! А она на самом деле не настолько в теме происходящего.
— Само собой.
— И… я не знаю тонкостей или каких-то рецептов. Я просто подслушал один разговор.
— Мы на это и рассчитывали.
— Вам бы лучше с Блауэром поговорить!
— Он отказал, — вздыхает Якоб.
От этой информации Шайло только больше сжимается.
— Вот! Даже член Ордена Пяти не стал вам помогать, меня вообще сживут…
— Твой плюс в том, что ты никому не нужен, — отмахивается Якоб, — а ему есть что терять.
— И мне есть! Я вообще с ним не работал, просто подслушал.
— Шайло! Хватит юлить, говори и иди уже! Чем дольше тянешь, тем более это подозрительно, — закатывает глаза Блауэр, а Шайло морщится.
— Я не понимаю, почему вам пришло в голову допрашивать именно меня, — он поднимает руки. — Скажу быстро. Никакой болезни нет. То, что мы все пьём и есть яд. Боли при пропуске очередной дозы — это ломка. Яд делает нас сильнее и… — он снова морщится. Правда ему совершенно неприятна. — И делает глаза зелёными, так родители скрывают, что наша кровь не совсем чиста. Лекарство, которое ты выпил — просто очистило твою кровь, но если потерпеть боли пару недель всё пройдёт
Все присутствующие медленно кивают, а Шайло пулей вылетает из аудитории.
— О-фи-геть, — Блауэр качает головой. — А гордиться-то нам нечем…
Глава сорок седьмая. Революция
РЕВОЛЮЦИЯ
Женский род
Коренной и резкий переворот в общественно-политических отношениях, насильственым путём приводящий к смене общественного строя.
Декан молчит какое-то время. Смотрит на схемы, которые чертил Блэк Масон и хмурится.
Рейв улыбается, он испытывает облегчение от этой информации, и то и дело ловит своё отражение в зеркале, гадая, откуда у него жёлтые глаза. Какая это раса и кто из родни пошалил на стороне.
— Я не понимаю, чёрт возьми! — взрывается Блауэр. — Не верю! Отец в Академии? — он злобно смотрит на декана. Тот кивает.
— Я быстро.
Якоб выбегает, и мигом становится легче дышать без его негативного настроения.
— Откуда в Академии отец Блауэра?
— Из-за статьи, он же учёный, эта конференция под его попечительством, — поясняет декан.
Брайт кивает и сжимает руку Рейва, он в ответ улыбается.
— Ты как? — спрашивает она.
— О, прекрасно! Я осознал, что всё хорошо. Просто я стал таким, каким должен быть.
— Тебе не жаль?..
— Нет, — он качает головой. — Это идеальный финал.
Якоб возвращается быстро, за ним хмурый отец, который тут же запечатывает дверь от прослушки и неожиданных гостей.
— Кто, чёрт возьми, всё вам рассказал? — рычит он.
— Мой отец это оставил в письмах ко мне. Я всё уже сожгла, — не задумываясь, лжёт Брайт.
— Не мог…
— Мог. И сделал это.
— Он не знал!
— Знал. Он скрывал это от вас, чтобы вы не лишились должности.
— Блэк… идиот! Он сам себя погубил, — шипит Блауэр, ему явно жаль доктора Масона.
— Вы… подружились? — тихо спрашивает Брайт.
— Да, мы подружились. Он был отличным человеком. Я надеялся, что всё для него закончится благополучно, я… мне жаль, — он падает на стул за преподавательским столом и утыкаетс лбом в сцепленные пальцы. — Что вы хотите знать?
— Всё! Что со мной? Я тоже отравлен?
— Да, сын, ты тоже. И я, и декан Гаджи, все Истинные маги отравлены, — устало говорит Блауэр, откидываясь на спинку кресла.
— Но я ничего не пью, — удивлённо замечает декан.
— Это и не нужно. Вы же значительно слабее своих студентов, и получаете микро-дозы слаботоксичного вещества через всё, что вас окружает. Это было не сложно… Продукты питания, напитки, всё, что контролирует государство. Так Траминер живёт с тех пор, как пошла политика Истинности магов земли.