Заложник долга и чести

Сухинин Владимир Александрович

— Да бросьте Вы, Кронвальд, эти условности, мы под столом, а не на приеме и обсуждаем важные дела. Что хочет этот юноша?

— Он хочет купить пустующие земли на границе со степью и стать графом.

— Графом, через покупку пустующих земель? — переспросил король, слегка удивленный такой просьбой. — Всего-то?

— Да, Ваше Величество.

— Он еще скромный и не глуп, — улыбнулся Меехир девятый. — Марыся, — обратился он к даме, что наполняла бокалы и слушала разговоры. — Мы с ректором можем и забыть, а ты напомни мне, чтобы я подписал разрешение и грамоту на графство нашему Скорпиону. — Он хихикнул и потер руки. — Вот Мару будет злиться. — Король не боялся того, что они обсуждают в присутствии таны Марыси, будет известно

всему двору. Эта женщина была умна и предана, и вот уже лет сорок не покидала двор. Была она незаметна и против нее не велись интриги за внимание короля, но она обладала талантом всегда оказывалась под рукой, когда она была нужна. К ней привыкли, как привыкают к своей собаке или атрибуту обстановки. Как стул стоит и стоит себе, а нужно сесть, вот он рядом.

— Что можно предпринять? — король обратился к обоим.

Пока архимаг думал первой ответила Марыся.

— Михи. — бывшая светская куртизанка фамильярно обратилась к королю. Надо отправить посла к оркам. Сообщить им, что империя готовится к войне и нападет на Вангор. Предложить им совершить набег на империю. Дикари не устоят перед этим. Они глубоко проникнут на территорию империи и будут ее грабить. Император вынужден будет отозвать часть сил для борьбы с ними, а тем временем войска Вангора будут их сдерживать на границе.

Архимаг набравший воздух в грудь для того чтобы высказать свое мнение выпустил воздух и только проговорил.

— Я с этим мнением, Ваше величество, полностью согласен. Только хочу сделать дополнение. Послом надо отправить Скорпиона. Тайно. Он как бы свой для орков.

— Марыся, и это запомни! — король уже вполне довольный, поглядел на даму. — Все! — решительно заявил Его Величество. — Хватит говорить о делах, давайте играть в карты. На раздевание. — В голосе монарха мессир ректор услышал счастливые нотки.

— Если проиграюсь, я этому скорпиону… все жала повыдергаю. — подумал ректор.

Провинция Азанар. Поместье Тох Рангор.

Тора-ила несколько дней провела в замке, сторонясь орчанки и черной эльфарки. Свободно она себя чувствовала только с дворфой, которая была добра, проста в общении и пыталась сделать пребывание снежной эльфарки в замке комфортным. Невеста нехейца не лезла к ней с назойливыми расспросами. Не пыталась подружиться. Не выказывала недовольства или ревности. Встречаясь на завтраке, обеде или ужине, интересовалась ее здоровьем, а затем просто болтала ни о чем с девушками, интересовалась, как идут дела у старичка алхимика. Обсуждала с дворфой хозяйственные вопросы. На пару дней исчезла из замка вместе с дворфой и, когда вернулась, продолжала себя вести сдержанно, но почтительно. Девушка, приглядываясь к хозяйке замка, замечала ее необычную красоту. Ее не портили даже небольшие клыки, которые она показывала, когда была недовольна кем-то из дворни или охраны.

Тора-ила злилась на себя и испытывала ревность к орчанке, и прятала ее от себя, и других. Пыталась убедить себя, что это ей просто показалось и ничего подобного она не думала, и думать не собиралась. Но все же одиночество и отсутствие привычного круга общения угнетало ее. Она хотела поговорить, узнать о девушках, как они попали сюда, узнать побольше о своем спасителе. Он такой странный, необычный. На первый взгляд легкомысленный и непутевый. Неспособный, по ее мнению, серьезно относиться ни к чему. Простоватый по-крестьянски, с большими, наивными синими глазами. В которых всегда горело любопытство. Именно такое впечатление он производил своей какой-то раздражающей странностью во всем. Он когда-нибудь задумывается? — размышляла она. По ее мнению, для нехейца это было лишним. Лихой наскок, драка и в то же время он мог совершенно спокойно удрать и не стыдился этого. Девушка силилась понять, что это маска хорошего актера или это черты его характера. Может он очень удачлив? Даже слишком.

Она видела его в бою, за столом, и он всегда разный. Вроде бы, это один и тот же человек, но что-то в нем менялось на мгновение, и он был уже другим. Сильный, хитрый, опасный и беспощадный. Что он бывает безрассудным, она видела сама. Мог быть отважным до глупости, но всегда выживал. Как это ему удается? Тора-ила не знала. А знать очень хотелось. Он взял вину девушки вассала на себя, не побоялся мести всего ее народа. Что это, глупость или попытка отстоять честь?

— Когда же он тот, настоящий? — размышляла Тора. — Когда убегал от нас и спрятался у ректора или, когда загрыз скрава? — эльфарка затрясла головой не в силах понять нехейца. Он был для нее сплошной загадкой.

— Ты чего трясешься? — услышала она вопрос у себя за спиной. Оглянувшись, улыбнулась, там стояла Лианора. Девушка дворфа, экономка барона, которую боялись больше орчанки и самого барона. Но с тем понятно. Он бывает в замке наездами. Появиться, как восход светила, и исчезает, как закат. Неугомонный. Куда, зачем? Этого не знает даже его невеста. Тора сидела на хозяйственном дворе под большой раскидистой саквой (плодовое дерево наподобие черешни). Пригревало весеннее солнышко сквозь голые ветви, и тут ей было спокойно и хорошо. Она наблюдала за курами, копавшимися в кормушках. По двору ходил петух, гордо вскинув голову, и подозрительно косился на Тору. «Ну точно, как этот непутевый нехеец», — улыбнулась Тора. Дома ей этого не доводилось видеть.

— Я не трясусь, Лианора, — вернула улыбку Тора и честно призналась. — Пытаюсь разобраться в бароне. И не пойму какой он. — Ей очень захотелось поделиться с этой открытой и доброй девушкой. От нее исходил покой и веяло надежностью.

— Эх ты, на что замахнулась! — рассмеялась дворфа, подошла и села рядом. — Этого, девочка, понять никто не может. — Лианора говорила, как старшая сестра, умудренная жизнью, и Тора приняла ее такой без возражений. — Он для всех разный. Для меня он хозяин, для грессы Ильриданы, он друг, для Гангачки — потенциальный жених.

Тора слабо улыбнулась.

— Как это потенциальный жених? — спросила она. — Они что не помолвлены?

— Помолвлены? Нет. У орков нет такого обряда, — рассмеялась дворфа. — Она ему досталась, как приз. Хозяин сражался за нее и победил. Не затем, чтобы взять ее в жены, а чтобы спасти. Уж не знаю, от чего он хотел ее спасти. Но зная хозяина, верно бился до смерти, наверное, сотню орков поубивал. Нам Ганга всего не рассказывала. Но сказала, что он ее спас от смерти и позора. Кроме того, предотвратил войну племен. А по их диким законам, раз победил, то бери в жены Небесную невесту, а не возьмешь, то нанесешь оскорбление всем оркам. Вот как! А потенциальная невеста Ганга потому, что она на испытательном сроке. Строптивая больно, а хозяину это не нравиться, — дворфа замолчала и о чем-то задумалась.

Пользуясь тем, что дворфа разговорилась, Тора продолжила свои расспросы.

— А почему ты Ирридара называешь хозяином? Потому, что служишь ему? — осторожно спросила она.

— Нет, что ты. Он спас меня из грязи и рабства. Он хороший, — с нежностью в голосе произнесла дворфа, — позволил мне быть чистой. Дал свободу и занятие.

— Ты была рабыней? — удивленно произнесла снежная эльфарка. — Как это вышло?

— Да просто все вышло, — равнодушно ответила Лианора, — отверженная я.

Тора от сильного удивления прикрыла рот ладошкой. Что такое отвержение у дворфов она знала.

— Но … но ты не похожа на отверженную, — с легкой запинкой произнесла она.

— Это все мой хозяин, — Лианора расплылась в улыбке. — Он меня такой сделал. Только справедливый больно. Все время девушек спасает и спасает. Меня спас, Гангачку, Чернушку и вот тебя, девочка, тоже спас. А мы ему говорили, хватит спасать. Он же всех к себе тащит, — услышав слова дворфы, Тора часто заморгала.

— И много он спас? — спросила она.