Заложник

Штенье Робин

– Так их никто не разнял?
– ужаснулся Лис, представляя масштаб получившейся бойни. Не смотрите, что Лэ кажутся хрупкими, у них сталь вместо костей, а уж подраться любят! Особенно подраться за дело.

– А кому?
– Эд скорбно развел руками.
– Марта уволилась, мастер Ксеронтнас еще не скоро вернется. Мади Моррисон не полезет: ей проще потом распихать всех по больничным палатам и велеть колоть успокоительное помимо прочего. Или ты хотел, чтобы я в ту кучу-малу влез?

– Гов с тобой!
– замахал на него Лис.

Разнимать дерущихся - занятие неблагодарное и опасное: мало того, что прилетит с обеих сторон, так еще и разговаривать потом не будут - чтобы не встревал

в следующий раз.

– Ну вот и я так подумал. И Глена остановил. Он, правда, все равно в классе остался: хотел узнать, чем все закончилось.

– Ясно. А кого ты велел поискать?

– Легенду о смерти Иллет Безголовой. Именно легенду. Историческая справка скучная до оскомины. Родилась, вышла замуж за Артура II, пыталась свергнуть мужа, судили-оправдали. А вот смерть! В общем, читай.

– Хорошо, - неуверенно ответил Лисард, потом обратился к ИИ: - Знающий, открой, пожалуйста, легенду о смерти Иллет Безголовой. С иллюстрациями, если можно.

Знающий, как обычно, сработал быстро, не задавая лишних вопросов. Ничего особенного в смерти императрицы-заговорщицы Лисард не усмотрел, а убийцей мог оказаться и Годжи, недовольный решением брата-императора помиловать мать. В конце концов первый князь Эгри был слишком предан отцу и тяжело переживал его смерть. Ладно, там еще иллюстрации какие-то имелись. В них и крылась истина.

Уже с первой на Лисарда с вызовом смотрела девушка лет шестнадцати. Невысокая, стройная, с черными длинными волосами до пояса. Лицо обычное: не уродка, но и не красавица. О таких обычно говорят - милая. Но глаза, глаза были ого-го! Они походили на цветущий Живой Источник в пору налисси и, должно быть, по настроению хозяйки могли из прохладно-прозрачных превратиться в удушливо-болотистые. У Сандро, его третьего брата, такие же глаза. И у матери тоже. И у Кай Лонга, если судить по сохранившимся изображениям. Еще у кого-то из исторических личностей такие были; кажется, у Жильбера Лотта. Их всех объединяла ярко выраженная пси воды. Лис внимательнее всмотрелся в девушку в одеждах жрицы Ара Солнцеликого, пытаясь найти другие сходства с родными ему людьми. Ничего. Он разочарованно отодвинулся назад, собираясь закрыть все и пойти поужинать, когда, наконец, увидел то, что искал: заточенную с двух сторон стальную дугу на длинном древке. Похожее оружие есть на пиратском символе.

– Эд, - тихо позвал Лисард, не особо надеясь, что друг ответит, - не помнишь случайно, как обычно зовут Кай Лонга в его культе?

– Победивший Смерть?

– Ага, спасибо.

"Нет, - подумал Лис, смахивая открытые статьи и изображения.
– Он ее не победил. Он с ней объединился"

Суэльские Республики. Эндоба. 25 день чью.

Он чувствовал себя тряпичной куклой: его раздевали, мыли, штопали, одевали, втыкали иголки, укладывали на кровать и укрывали одеялом. Бил жар, одеяло сбивалось на пол, зубы дробили вставленную между ними кислородную трубку. Свет царапал распахнутые глаза, пульс заглушал происходящее во вне, желудок притворялся сердцем - сжимался и разжимался, качая спазмы. Душа, как девчонка на распродаже, примеряла даровые наряды: старец, влюбленный, поэт, алкоголик, отец, друг. Пальцы барабанили по воздуху, листая незримый календарь событий. Родился, женился, умер. Все это было на самом деле, все это давно прошло. Но даже ныряя в глубины своего я, он время от времени поднимался на поверхность и слушал окружающий мир.

– Да вы вообще знаете, что такое ангел?!
– орал доктор на только что отчитавшего его Йорена.
– Оружие, инструмент, стихия и только потом уже человек! Не знаю я как его лечить! Не знаю! К ангеловеду обратитесь! Или к другому ангелу!

"Я знаю, - подумал

Ален.
– Знаю"

Но его никто не спросил, и вскоре он снова отключился. На другой стороне сознания его встретил крик блудгринки: "Снова здравствуй, красавчик!" Ален помахал ей рукой и сел напротив своего доброй миниатюры.

– Плохо тебе наяву?
– поинтересовались другие реинкарнации.

Ричмонд повернулся в их сторону и кивнул.

– Вытяжку из пестрой лилии надо, - покачав головой, посетовал первый из шестнадцати, - и глюкозу.

Тут же нашлись несогласные, утверждающие, что вытяжка - это несусветная древность и предлагали взамен такое же старье. Характерами они больше походили на сварливых дедов, нежели на молодых мужчин.

Их возня немного заглушала боль, достающую даже здесь. Кажется, это место называлось Башня Стража или Ретранслятор, а построил эту прелесть Судья Халла, второй из Создателей, с помощью Зеленоглазого Стет, седьмого. В принципе работы Башни Ричмонд так и не разобрался, но уяснил, что именно благодаря ей ангелы вспоминают предыдущие жизни и что миниатюры под стеклянными колпаками - ключевые сущности, проводники воспоминаний.

Они действительно рассказали много интересного, чего не было ни в одном обучающем комплексе. Например, Мира Рюукон-Эльтенэ не такая уж добрая женщина; более того, она практиковала жертвоприношение детей кому-то, кто никоим образом не связан с Создателями. За это он ее и убил. Он - это Фари, Ангел Решимости. Гениальный хирург и не менее гениальный бабник. Первое Ричмонда обрадовало, и он, как губка, принялся впитывать новые знания, напрочь забыв, что они и так уже заложены в нем.

– Продолжим?
– поинтересовалась его добрая копия и, не дожидаясь согласия, начала: - Мы говорили про твою сестру Тисимо. В отличие от нас, она соответствовала своему стихийному имени - Ангел Прагматизма. Ты так и не нашел ее на стенде?

– Не искал.

– Зря. Лучше знать, как она сейчас выглядит, а то знаешь, как бывает... Читал где-то, -он неопределенно пожал плечами, - как два брата не узнали друг друга и поубивали, а надо было всего-то маски снять... Сходи и поищи её.

– Потом.

– Потом откачают.

Ален разозлился. Судя по услышанному наяву, откачают его еще не скоро. А он в первую очередь собирался спросить про Милимо, который в этой жизни оказался ближе непонятной сестры. Но делать нечего - добряк такой же упертый, как оригинал, значит, ничего не скажет, сколько не спрашивай. Ричмонд поднялся на ноги и зашагал вглубь стеллажей, рассматривая стоящие на них фигурки. Красавицы томно вздохнули ему вслед, блудгринка посоветовала беречь нервы. Офицеры молчали, делая вид, что их здесь нет. Псих порезал язык, облизывая скальпель, и скалился на Алена окровавленным ртом. Но когда он прошел мимо, бесноватый Компао, если псих действительно он, тут же успокоился и застыл на месте. Девушка в мешковатом комбинезоне кивнула, как старому знакомому и этим ограничилась. Следующим неожиданно оказался Милимо. Добряк все спланировал или совпадение? Ален пожал плечами и, остановившись возле миниатюрного Лави, тихонько постучал по стеклу. Мальчик открыл глаза и, узнав Ричмонда, подмигнул, показывая куда-то за спину.

Ален обернулся, ожидая увидеть очередной стеллаж, но позади оказалась обычная стена с бледной фреской. Изображённая на ней девушка смотрела на косу в своих руках. По внешнему ободу лезвия стекала кровь. Когда Алена окликнули, он готов был поклясться, что услышал звук падающей на пол капли:

– Хватит. Оле не любит праздное любопытство.

– Оле?

– Олейя, Дочь Смерти. Последняя из ангелов, первая из рожденных. Это после ее убийства Крито продырявил себе череп, расстроив Громовую Птицу.