Заложники Солнца
Шрифт:
Герман в ответ неопределенно пожал плечами.
– Клеиться пытался, в самом начале, она отшила. У нее ведь жених был, помните? До того, как все случилось. Ну, я больше и не лез. Ничего у нас с ней не было.
Времени вам не хватило, вот что, – думал Сергей. Ни на то, чтобы испытать настоящее чувство, ни на то, чтобы проникнуться им. В этом свихнувшемся мире катастрофически не хватает времени. Никому и ни на что…
«Слава богу, – записал он в дневнике, – слава богу, что пока мы – взрослые, образованные люди, терзались безысходностью, пытаясь
Они, не задаваясь никакой целью и не обладая никакими знаниями, просто помогали выжить случайно подвернувшимся малышам. А в результате воспитали настоящую силу – которая, в отличие от наших подопечных, умеет управляться с новым миром.
Сложенные вместе, знания наших ребят с навыками и сноровкой адаптов, смогут их спасти. Спасти их будущее – единственное, ради чего нам всем, уцелевшим, стоит и дальше цепляться за эту жизнь».
Глава 3. Бункер – Ногинск (33 км)
Кирилл ехал в телеге. Рэдрик и остальные шестеро шли пешком.
Начало путешествия сложно было назвать комфортным – обычно обоз перевозил товары, и место для единственного пассажира в нем расчистили с явной неохотой. Не говоря уж о том, чтобы озаботиться удобством размещения: телегу трясло и подбрасывало на каждой рытвине, Кирилл дважды успел прикусить язык.
Прибор ночного видения, которым путешественника снабдили в Бункере, комфорта также не добавлял. Когда, готовясь к походу, Кирилл только начинал к нему привыкать, это веселило – забавно было рассматривать ставший черно-зеленым мир. А сейчас не расставался с девайсом с того момента, как выбрался на поверхность, и тот успел изрядно надоесть.
Кирилл попытался поделиться ощущениями с девушкой, которая шла впереди, ведя в поводу лошадей. Девушка не ответила и даже бровью не повела, как будто он со стенкой разговаривал.
Звали молчунью Олесей – услышав это красивое имя, Кирилл даже поперхнулся: до сего момента был уверен, что разговаривает с парнем, – а лошадей Дюной и Звездочкой. И это было все, что он сумел выведать у спутницы. Голос девушки оказался еще более сиплым, чем у Рэда, и – возможно, поэтому – общительностью она не отличалась. Впрочем, идущие впереди другие адапты тоже не разговаривали.
Когда Кирилла принялись трясти за рукав, он понял, что ухитрился задремать.
– На, – сказала Олеся. – Обед. – И сунула в руки миску с ложкой.
Прибор ночного видения, пока хозяин спал, болезненно впечатался в скулы. Кирилл, поморщившись, ослабил крепление.
– Где мы находимся?
– Железку перешли, – непонятно пробурчала Олеся. – Держи посуду.
Кирилл взял в руки «посуду» – металлическую миску, – и адаптка прицельно, не разлив ни капли, плеснула туда что-то из фляги с широким горлышком.
«Что-то» оказалось горячим – мгновенно нагревшаяся миска обожгла руки. Кирилл вскрикнул и коварную посудину выронил.
– Ты чего орешь?
– Горячо…
–
Кирилл торопливо перекинул ноги через борт телеги.
Неловко спрыгнул на землю, ухитрившись наступить прямо в миску. Поскользнулся и упал, а через секунду ослеп – ПНВ соскочил с головы и улетел неведомо куда. Звук, который раздался сразу после этого, ему страшно не понравился.
– Вот же кляча, – недоуменно прокомментировала Олеся. – На. – И, присев на корточки, извлекла из-под телеги потерю.
– Спасибо. – Кирилл надел прибор. – Ой…
Мерзкий звук не почудился. Линз в окулярах больше не было.
– Выпал птенчик из гнезда, – радостно объявил чей-то незнакомый, внезапно оказавшийся рядом, голос, – все, теперь ему – п..зда!
Должно быть, последнее слово означало что-то смешное. Вокруг сдержанно захихикали.
Когда спутники успели окружить Кирилла – бог их знает. Не сказать, чтобы темнота вокруг была кромешной, очертания фигур путешественник различал, но вот передвигаться адапты умели совершенно бесшумно. Приблизились неслышно, словно призраки. Да и ориентировались они ночью, в отличие от бункерного сверстника, превосходно – адаптированному зрению не нужны были никакие устройства.
– Цыц, – это раздался голос Рэда. – Что стряслось?
– У меня разбился прибор ночного видения, – признался Кирилл.
Наступила тишина.
– Зашибись. И что теперь? Запасной есть?
– К сожалению, нет.
Из темноты присвистнули.
– Все, что ли – приплыли? Назад шагаем? – предположил тот же насмешливый голос. – План по спасению мира обломался в пункте «ноль»?
– Цыц, – не меняя тона, повторил Рэд. – А без очков ты совсем ни хрена не видишь?
– Вижу, но очень плохо. Увы.
Адапт вздохнул.
– Красавец! Где ж вас, блин, берут-то, таких косоруких? – Кирилл еще при первой встрече понял, что командир адаптов к нему не расположен. Мягко говоря. – Вставай, чего разлегся!
Сильные руки ухватили Кирилла за плечи и поставили на ноги. Они с Рэдом были почти одного роста – хотя в целом габариты отличались на порядок – и оказались лицом к лицу.
На небольшом расстоянии разглядеть лицо адапта было можно. Но выражение на этом лице отражалось такое, что лучше бы «косорукий» пассажир его не разглядывал.
***
– Ты че бормочешь? – раздалось над ухом примерно через час.
После короткого обеда – за пятнадцать минут все, кроме Кирилла, съели густую, странного вида похлебку, сжевали хлеб и выпили чай – ездока подсадили назад в телегу, и тем же порядком двинулись дальше.
Поесть Кирилл толком не успел, варево оказалось слишком горячим. Он кое-как проглотил хлеб, а в руке держал кружку с чаем – тоже горячим, но на сей раз догадался обернуть ладонь рукавом. Предосторожность, впрочем, не спасла – лошади тронулись, и жидкость расплескалась.