Замануха для фраера
Шрифт:
– Потом мы стали звать на помощь.
– Дальше.
– Дальше приплыл на лодке вон тот парень, – Маша кивнула в сторону белобрысого, – и стал нырять.
– Как долго вы звали на помощь?
– Недолго.
– К тому времени, как появился спасатель, сколько времени прошло? – Минибабаев застыл с карандашом в руке.
– Не знаю, – ответила Маша.
– Ну, пять, десять минут? Может, полчаса?
– Минут пять, – ответила Маша, подумав.
– Пять минут? Вы не ошибаетесь? – посмотрел на девушку Минибабаев. – Может, семь минут, восемь?
– Я не знаю,
– Минут семь-восемь, – повторил Минибабаев и сделал запись в блокноте. – Хорошо. Пока вы свободны.
Минибабаев записал адреса девушек и спасателя, опросил старика и через несколько минут уехал, наказав участковому немедленно позвонить ему, как только будет найдено тело футболиста.
Степан с белобрысым спасателем закинули сеть на месте, где, по их мнению, мог находиться труп, но вытащили лишь несколько мелких серебристых карасиков да с пяток огольцов.
Закинули еще.
Пусто.
На третий раз, как обычно и бывает в сказках, невод за что-то зацепился.
– Есть! – прошептал Степан и посмотрел на белобрысого.
– Есть! – крикнул белобрысый участковому.
– Давай, тяни. Да не торопись, не так шибко. По малу давай, – загорелся азартом Степан.
Вдвоем, медленно, они стали выбирать сеть.
– Что-то он больно тяжелый, – усомнился спасатель.
– Покойники всегда тяжелые, – веско заметил Степан. – Да еще когда в воде, липнет всякое разное…
Тянули они долго. Центрфорвард прямо-таки напрочь отказывался появляться на поверхности. Наконец, в мутной воде озера показался какой-то темный силуэт.
– Давай, еще немного, и держи крепче, – сказал белобрысому спасателю Степан и наклонился, чтобы посмотреть в воду.
– Что за черт? – в крайнем удивлении говорил он. То, что он углядел в сетях, было похоже на ящик, но уж никак не на человеческий труп.
– Что? – спросил Степана белобрысый. – Может, веревки под него подвести? Все легче будет. И вернее.
Степан разогнулся, буравя взглядом воду:
– Выходит, правду про это озеро говорят. Что есть в нем…
Он замолчал, задумавшись.
– Что ты сказал? – спросил спасатель.
– Так, ничего, – ответил Степан, – лезет в голову всякая чушь.
В это время сеть неожиданно ослабла, и тянущие едва не опрокинулись за борт, как незадолго до этого вошел в соприкосновение с озером и пропал в его мутных водах ведущий футболист клубной команды «Динамо» Вахтанг Георгиевич Геворгадзе.
Теперь выбрать всю сеть в лодку было проще простого. В самом ее конце зияла дыра, будто неведомое озерное чудище выгрызло себе свободу острыми клыками.
– Вот те раз! – воскликнул белобрысый. – Порвалась. Что за досада такая! Гнилая была, что ли?
– Ста-арая, – неопределенно протянул Степан. Говорить спасателю или кому бы то ни было о том, что он видел под слоем воды, старый рыбак не собирался.
– А что взял такую? – спросил белобрысый.
– У меня что их, десяток, что ли? – по-стариковски проворчал Степан и добавил: – Где я тебе новую-то возьму? И эту вот порвали.
Изо всех сил изображая досаду, он бросил сеть на дно лодки.
Если бы вместо белобрысого спасателя рядом с ним находился маэстро Станиславский, то знаменитый режиссер тотчас бы заметил в словах рыбака фальшь и изрек бы свое хрестоматийное: «Не верю». Но рядом со Степаном стоял и глазел на дыру в сети простоватый парень по имени Володька, который летом работал на лодочной станции спасателем, а по зимам обслуживал каток на Ближнем Кабане, правя лезвия коньков точильным камнем и очищая от снега лед. И который будет «Володькой» и в тридцать, и в сорок и, скорее всего, в пятьдесят лет.
Поэтому он не заметил наигранности в словах рыбака и посочувствовал ему из-за порванной сети. На обратном пути к берегу он даже предложил Степану помочь в починке снасти.
– А-а, ладно, сам как-нибудь разберусь, – отмахнулся Степан, раздумывая, как бы ему, не привлекая внимания, еще раз пошарить по дну озера около моста.
Слышал, и не единожды слышал он про золото на дне озера. Будто бы перед самым приходом чехословаков и «учредиловцев» в город в восемнадцатом году, власти, спасая часть золотого запаса России, повезли по Оренбургскому тракту целый вагон золота на подводах, но было уже поздно, и чтобы оно не досталось врагу, золото было сброшено в озеро. Поговаривали еще, будто это не власти вовсе, а громилы-налетчики, ограбившие Государственный банк перед самым захватом города чехословаками и Каппелем, везли золото по Оренбургскому тракту на подводах, и это они сбросили золото в озеро, не имея возможности прорваться через заставы и разъезды белых.
Много чего говорили и судачили про всякие сокровища, спрятанные в озере. Была еще легенда о том, будто на дне озера находятся несметные богатства ханской казны, сокрытые от глаз людских толщей воды и донного ила. Будто бы незадолго до взятия Казани полками Ивана Грозного, когда город был уже осажден, в одну из ночей все же удалось вывезти ханскую казну за город и затопить ее на озере Кабан в потаенном месте. И были в той казне золотые и серебряные слитки, платиновые бруски, золотые и серебряные монеты, изумруды величиной с грецкий орех, редчайшие бриллианты с Востока, красные, как густое церковное вино рубины, диадемы, блюда, кувшины, кальяны из чистого золота, ожерелья, перстни и много еще чего. Эту легенду Степан слышал еще в детстве и не один раз представлял себе в мечтах, как он находит это золото, изумруды и алмазы и что он потом делает с ними.
О, уж он-то прекрасно знал, что будет делать с найденными сокровищами!
Он не станет пировать, покупать себе «Победу» и ходить в роскошных шелковых халатах, отороченных золотом, по дому. Не будет он и бросаться деньгами в ресторанах. Нет, черта с два! Он не будет таким дураком, чтобы через месяц к нему заявились следаки-мусора с вопросом: «Откуда дровишки, приятель»?
Степан будет жить до поры скромно, довольствуясь лишь тайным сознанием, что он самый что ни на есть богатый человек в городе, а может, и во всей республике. А дальше видно будет… Ну не вечно же будет жить Усатый Хозяин?