Замкнутый круг
Шрифт:
–Таковы правила, – терпеливо объяснила я, – нужно подождать.
– Я не могу ждать! – блондинка снова зашлась в рыданиях, – Ранги – это все, что у меня есть, он –моя жизнь, и без него я тоже умру!
«Старую песню о главном» я слышала неоднократно, но если раньше я относилась к стенаниям Вероники с немалой долей иронии, то сейчас у меня язык не поворачивался высмеять убитую горем блондинку. Как ни крути, просто так на Скорой не увозят…
–Простите за бестактность, а что произошло с вашим…Ранги?
–Я точно не знаю, – слезы полились из глаз Вероники с новой силой, – вроде бы ставят пневмонию… Это я виновата в том, что он заболел! Ранги столько раз говорил, что ему нужно уехать до наступления холодов, потому что он не выдержит нашу зиму, а я… Я думала, что он просто хочет меня бросить и… Знаете, как я поступила? Я пошла к гадалке и сделала приворот!
–Не говорите ерунды и тем более не вините себя! –ультимативно потребовала я, – лично я вообще не верю в гадалок и вам не советую.
В знак протеста Вероника так сильно затрясла головой, что с ее волос во все стороны полетели мелкие капельки растаявшего снега.
– Я тоже не верила, пока не сходила к мадам Изольде! – сообщила блондинка, – она долго не хотела мне помогать, но потом я ее уговорила и она все-таки согласилась, так приворот сработал в тот же день! И почему я только не послушала мадам Изольду, она ведь предупреждала, что приворот не принесет мне счастья!
ГЛАВА XVIII
–Перестаньте себя накручивать, – равнодушно наблюдать за тем, как Вероника истязает себя беспричинным самобичеванием было для меня абсолютно невыносимым. Мадам Изольда, конечно, мастер основательно запудрить наивным клиенткам их не далеко ушедшие от куриных мозги, но данная ситуация уже ощутимо начинает попахивать изощренным садизмом, – я уверена, что вы имеете дело с обыкновенным стечением обстоятельств, не более того. Все эти гадалки просто хорошие психологи и работают они по принципу «любой каприз за ваши деньги»!
Вероника резко прекратила рыдать и с видом оскорбленной невинности подняла на меня опухшие от слез кукольные глазки.
–Мадам Изольда не взяла с меня ни копейки, – торжественно заявила блондинка, уткнувшись беспрестанно шмыгающим носом в кружевной платочек с легкомысленными рюшечками, – она несколько раз пыталась мне объяснить, что приворот только сделает хуже и мне, и Ранги, но я прямо, как с ума сошла, понимаете? Я готова была себе вены вскрыть, лишь бы Ранги не уезжал, и мне тогда казалось, что приворот – это единственный способ заставить его остаться. И представьте, я возвращаюсь домой, а Ранги вдруг говорит: я сегодня же сдам билет. Я была так счастлива, что словами не описать, побежала к мадам Изольде, хотела ей спасибо сказать, но она все отрицала, будто и не ее это заслуга. Представляете, какая удивительная скромность?
–Скорее, честность, – вслух подумала я, в упор столкнулась с недоумевающим взглядом «рабы любви» и решительно добавила, – по-моему, вашему Ранги стоило периодически смотреть на градусник и элементарно одеваться потеплей, вот и вся магия!
Продолжающий пребывать под воздействием овеянных мистическим ореолом воспоминаний о визите к прославленной мадам Изольде рассудок блондинки упрямо отказывался воспринимать мои весьма рациональные доводы, высказанные, надо отметить, в достаточно категоричной форме. От неожиданности Вероника на пару минут потеряла дар речи и лишь беззвучно разевала рот, словно выброшенная на лед рыба. Не знаю, что конкретно творилось в ее светловолосой голове, но судя по внезапно последовавшему из моих обличительных слов выводу, там правил балом исключительно первородный хаос.
–Это я во всем виновата! – по второму кругу завела шарманку Вероника, ожесточенно комкая наманикюренными пальчиками и без того мятые полы своего халата, – какая же я эгоистка, я всегда беспокоилась только за себя! Ранги запретил мне вмешиваться в его жизнь, и я даже заикнуться лишний раз о чем-нибудь перед ним боялась… А надо было настоять на своем – ну и пусть бы он меня снова ударил! Зато не лежал бы сейчас в этой ужасной больнице, где до него никому нет дела!
Обладай я соответствующими возможностями, я бы незамедлительно обратилась в уполномоченный орган с просьбой о срочном помещении моей собеседницы в лечебницу для душевнобольных с целью принудительного упорядочивания образовавшегося в ее мозгу бардака. Той несусветной чуши, которую блондинка несла практически безостановочно, с избытком могло хватить на десяток томов истории болезни, и даже не будучи дипломированным психиатром я объективно понимала, что ее диагноз является неизлечимым.
–Ранги бы все равно меня не послушал, – грустно подвела итог своих трудоемких мыслительных потуг Вероника, – он поступает так, как сам считает нужным. Вы бы слышали, как я умоляла его не прыгать с телебашни, это же настоящее самоубийство, я в ногах у него валялась, пыталась отговорить. И что? Он спокойно упаковал свой парашют и хлопнул дверями. Если бы я не позвонила в полицию, и Ранги не арестовали, он бы обязательно прыгнул! А потом эта проклятая Стена Троллей в Норвегии – Ранги и его друзья загорелись идеей туда съездить и прыгнуть с утеса Кастель. А ведь до них там разбился ни один бейсер! Я потому и отважилась на приворот, у меня сердце разрывалось, когда представляла, что Ранги может погибнуть! И что вышло? Ранги остался в столице, но его жизнь точно также висит на волоске, как если бы я отпустила его в Норвегию!
–Милая девушка, на дворе двадцать первый век, и антибиотики изобрели уже давным-давно, – назидательно поведала я, – воспаление легких – это вовсе не приговор. Я лично перенесла двустороннюю пневмонию, и как видите, до сих пор жива и здорова. Напичкают вашего Ранги лекарствами, откачают жидкость и за пару недель поставят на ноги. А пока он находится в больнице, настоятельно рекомендую вам своими руками связать ему пару шерстяных носков, а лучше две – во-первых, вязание здорово успокаивает нервы, а во- вторых, скоро Новый Год, и синоптики прогнозируют дальнейшее понижение температуры, так что заодно сэкономите на подарках.
Трясущиеся губы блондинки тронула слабая, чуть заметная улыбка, и я окончательно убедилась в том, что выбрала единственно верную линию поведения. Начни я сочувственно качать головой и самозабвенно обливаться горючими слезами из женской солидарности, подобная реакция только усугубила бы состояние Вероники и так приближающееся к критическому семимильными шагами, а мой хотя и грубоватый, но, в сущности, доброжелательный юмор постепенно вернул блуждающую наощупь в густым сумерках сознания блондинку в окружающую реальность.
–Спасибо вам, – Вероника крепко стиснула мою руку в своей пылающей ладони, – невозможно постоянно держать всё в себе, мне так нужно было выговориться! Господи, вы же поднимались в другое отделение, а тут я вас отвлекла! Простите меня, пожалуйста, простите!
–Ничего страшного… – в полной мере проявить свои актерские способности и успешно изобразить на лице улыбку матери Терезы мне вероломно помешал внезапно раздавшийся за спиной голос, принадлежащий той самой чопорной докторше, которая принимала у нас с Вероникой пакеты.