Замкнутый круг
Шрифт:
Перед выходом я мельком глянула на часы – до закрытия ювелирного магазина оставалось около получаса, и если я застряну в пробке, замерзающей под дверями моего салона Веронике понадобится уже не целитель, а патологоанатом.
От неизбежного попадания в дорожную аварию меня уберег сверхразвитый инстинкт самосохранения: так как дворники не справлялись с оседающим на лобовом стекле снегом, а зеркала и вовсе превратились в ненужные рудименты, я двигалась чуть ли не вслепую, как, впрочем, и подавляющее большинство столичных автомобилистов. В непрогретой машине было довольно холодно, однако, я умудрилась изрядно вспотеть – по известным причинам я понятия не имела, где и как окончится мой земной путь, но бесславная гибель в автокатастрофе казалась мне уж чересчур пошлой.
К счастью, мои худшие подозрения не оправдались, и я в очередной раз сделала мысленный реверанс в сторону чрезвычайно правдивых карт, предсказавших Веронике не глупую смерть в расцвете лет, а скорое рождение очаровашек-близнецов. Порядком окоченевшую блондинку отогрели сердобольные продавцы из ювелирного магазина и перед моими глазами «раба любви» предстала относительно целой и невредимой.
–Это вам очень дорого обойдется, – честно предупредила я мелко трясущуюся не то от озноба, не то от волнения Веронику, вкладывая в свои слова далеко не финансовый смысл, – надеюсь, вы понимали, на что шли, когда позвонили мне.
–Вы единственная, кому Ранги поверит, – в салон мы даже не стали заходить, и в суть вопроса блондинка вводила якобы пребывающую в абсолютном неведении касательно предмета разговора мадам Изольду прямо на пути в больницу. Причем некоторые всплывающие по ходу беседы подробности меня неприятно удивляли.
–С чего вы взяли? – я резко накрыла ладонью надрывающийся телефон. Извини, Кирилл, но сегодня твое место в самом хвосте очереди. Разгребусь с Те Ранги, авось и забегу к тебе на минуточку, если настроение появится.
–Потому что он арики, рожденный в полнолуние, – докрасна растирая озябшие пальцы, пояснила Вероника, – маори считают, что арики обладают способностью чувствовать ману, ну, так они называют, магическую энергию…
–В столице полно магов помимо меня, – я с горем пополам вырулила на автостраду, пристроилась за черной махиной огромного джипа и позволила себе немного перевести дыхание. Арики… А ведь я уже слышала это слово от самого Те Ранги, да и сама я родилась в аналогичную фазу Луны.
–Ранги сказал, что все они не настоящие тохунга, – несколько подсластила пилюлю Вероника, порадовав авторитетным признанием моих неоспоримых конкурентных преимуществ. Затем блондинка заметила, что я иронично вскинула наспех подрисованную бровь, коротко замешкалась и неохотно добавила:
–Помните, когда я первый раз приходила к вам в салон, столкнулась там с парнем, светленький такой, сероглазый…?
–Было дело, – с показным безразличием кивнула я. В памяти у меня внезапно всплыл роковой вечер в Мурманске и чуть было не стоившее мне отношений с родителями гадание на хрустальном шаре. Я так и не разобралась, что означал отчетливый след энергетики Вероники в судьбе моего неверного возлюбленного, но сейчас уже практически догадалась, как развивались события.
–Этот парень и Ранги случайно встретились в аэропорту. Ранги провожал своих друзей в Норвегию, а я опоздала минут на двадцать, уже регистрация прошла. В общем, стоим мы в холле, и вдруг этот парень мимо проходит и еще, главное, смотрит так на Ранги, как будто давно его знает. Я возьми и ляпни, что видела его в вашем салоне и что он вроде бы с вами близко знаком. Тогда Ранги и сказал, что чувствует ману настоящего тохунга.
–Занятно, – я хотела облизнуть пересохшие губы, но воспоминания о толстом слое крайне отвратительной на вкус помады сразу остудили мой непроизвольный порыв, – и что дальше?
–Да ничего, – пожала плечами блондинка, – я убежала на работу, а Ранги остался в аэропорту, сказал, дела у него есть, и пропал на весь день. Как раз похолодало сильно, с утра еще тепло было, а после обеда мороз придавил. Хоть бы домой зашел переодеться, так нет же, объявился только глубокой ночью с температурой тридцать восемь. Сегодня Ранги совсем плохо стало – пришла на обед, а он меня не узнает, бредит, горит весь. Вызвала неотложку, так его врач как только послушал, сразу в больницу забрал. Мадам Изольда, если вы не можете вылечить Ранги, хотя бы убедите его принимать лекарства, умоляю вас!
Черный джип впереди меня медленно тронулся с места, я поставила ногу на педаль газа и решительно выключила вибрирующий мобильник. Увы, Кирилл, но в мои планы на эту ночь ты откровенно не вписываешься!
–Ранги спрашивал меня, где в столице можно найти тохунга, словно предчувствовал что-то,– неожиданно протянула разомлевшая в тепле блондинка, -я посоветовала ему вас, но он к вам так и не дошел. Если бы он у вас был, вы бы его обязательно запомнили.
ГЛАВА XX
Чего мне в данный момент железно не хотелось, так это устраивать вечер воспоминаний в компании окончательно свихнувшейся блондинки, а уж тем более я не горела желанием предаваться самозабвенной рефлексии по поводу личного знакомства с Те Ранги. Во-первых, к длительному уходу в себя явно не располагала ухудшающаяся с каждой секундой ситуация на дороге, а во-вторых, чует мое вещее сердце, что совсем скоро мне представится великолепная возможность как следует освежить память. Таким образом, реплику Вероники я благополучно пропустила мимо ушей и полностью сосредоточилась на управлении автомобилем. Не хватало еще, чтобы к существующему набору проблем добавилась острая необходимость срочно отгонять машину на станцию технического обслуживания, параллельно вступив в затяжную тяжбу со страховой компанией относительно размера компенсации, причитающейся пострадавшим в аварии сторонам.
Несмотря на то, что окружающие меня машины в силу образовавшихся пробок ехали практически впритирку и мне приходилось виртуозно лавировать между их запорошенными кузовами, непосредственных соприкосновений с чужим автотранспортом, к счастью, удалось избежать. Однако, вынужденная осторожность на обледеневшей трассе стоила мне значительных временных затрат –только на преодолении протянувшегося через две центральных улицы затора я потеряла порядка сорока минут. За период вынужденного простоя моя попутчица успокоилась, отогрелась и даже ненадолго уснула, причем по лицу чутко дремлющей блондинки разлилось такое откровенное умиротворение, будто одно мое присутствие рядом внушало ей непоколебимую уверенность в положительном исходе дела. Похоже, мадам Изольда символизировала для Вероники универсальное лекарство от всех болезней, в том числе и от душевных, а потому, мобилизовав меня на спасение своего ненаглядного Те Ранги, блондинка с чистой совестью позволила себе прикорнуть, хотя, скорее всего, ее просто-напросто срубила нечеловеческая усталость –если бы меня на денек заставили пожить с маори под одной крышей, я, несомненно, отдала бы концы уже на следующее утро.
На подъезде к госпиталю я весьма невежливо растолкала мирно посапывающую «рабу любви», на корню пресекла путанные оправдания за внезапно сморивший ее сон и решительно потребовала от блондинки взять на себя миссию по организации незаконного проникновения на охраняемый объект. Негоже, как говорится, лилиям прясть, а знаменитой мадам Изольде совершенно не к лицу ломиться среди ночи в наглухо запертые больничные двери, сопровождая дробные удары плотно сжатых кулаков пронзительными истеричными выкриками. А вот у безжалостно изгнанной из теплого салона Вероники сие действие вышло на удивление естественно и натурально.
Вышеупомянутые «танцы на льду» продолжались довольно долго – утробно завывающий ветер мешал мне четко расслышать содержание крайне эмоционального диалога, состоявшегося между нервно подпрыгивающей на каблуках блондинкой и раздраженным представителем дежурного медперсонала, но судя по тому, что в финале первой пятиминутки Вероника неожиданно перешла на забористый мат, консенсус в этой беседе был столь же недостижим, как и формула эликсира вечной молодости. Прямым текстом гнать блондинку в шею у врача, по-видимому, не поднималась рука, но и нарушать правила внутреннего распорядка он тоже не собирался. А потом отчаявшаяся Вероника назвала секретный пароль и «сим-сим» мгновенно распахнулся настежь.