Замок Эйвери
Шрифт:
– Отойдём за угол, - тихо говорю я.
– З-зачем? Мы же спешим попасть на ужин.
– Посмотри вниз.
– О, боги! Как же мне быть?!
Я расстёгиваю, торопясь, пуговицы на его шоссах и предупреждаю:
– Только не стони очень громко.
– Я постараюсь.
– Да уж будь так любезен, - я уже совершаю положенные действия с членом Бейза, просто стараюсь отвлечь его, насколько возможно, от звукового сопровождения, которым он обязательно не пренебрежёт.
– Тебе хорошо так или побыстрее?
– Ммм, - раздаётся приглушённый стон.
–
– О-о-о, Се-э-в, ещё.
– Да ещё, ещё, не брошу же я тебя так.
– А меня бросали, - внезапно ясно сообщает Блейз.
– Кто этот садист? Горт?
– О-оба-а!
– Блейз кончает мне в кулак, но часть обильного эякулята, всё же, попадает мне на тёмно-синюю, почти чёрную, мантию.
– Evanesco. Застёгивайся, - говорю я, а сам тщательно и со вкусом вылизываю ладонь и пальцы.
– Ой, Сев, а разве тебе не противно?
– Глупый неиспорченный мальчик, это же очень вкусно.
– Опять дамасский клинок?
– спрашивает Блейз с улыбкой, застёгая нижние пуговицы сюртука, а затем, и мантии.
– О-о, да-а, - я передразниваю Блейза, - и ещё это, представь себе, очень вкусно, полезно и эротично.
– и он счастливо смеётся, уткнувшись мне в плечо.
– Ну, пошли - хоть на десерт появимся. Возьми меня за руку.
– Зачем это?
– испуганно спрашивает Блейз.
– Родной мой, это для того, чтобы сразу расставить все точки над i в наших с тобой отношениях. Ведь уже сегодня мы ночуем вместе, и просто взяться за руки - значит, предъявить права друг на друга перед всем преподавательским составом.
Всё, хватит разговоров, идём же.
Блейз ухватил меня за кисть и сжал её.
– Видно, храбрится,– думаю я.
Глава 22.
Открываю двери - на нас внимательно смотрит Минерва.
– Что ж, господа профессора закончили и теперь всё же решили почтить нас своим драгоценным вниманием. Не поздновато ли?
– Но ведь мы успели на сладкое, а госпожа Директриса, видимо, знает, что я предпочитаю теперь самые, что ни на есть, рукотворные сладости, - парирую я.
Минни заметно смягчается, убедившись в том что, по крайней мере я остаюсь прежним и говорит:
– Сегодня вам предстоит вкушать десерт на своих прежних местах, но завтра мы что-нибудь придумаем, чтобы вы оказались поближе.
– О-о, госпожа Директриса так внимательна, право, я польщён, - произносит Блейз певуче.
Минни засверкала улабкой - её «умничка», любимчик, тоже, вроде бы, в норме, она переводит благодарный взгляд на меня:
– Спасибо тебе, Северус.
– Всегда пожалуйста, - отмахиваюсь я внешне небрежно, хотя, вспоминая Блейза в Мунго и видя его, счастливого, влюблённого, рядом с собой, я тоже тихонечко горжусь за Любовь, которую всё же, несмотря на первоначальные жестокие установки, сумел и буду продолжать дарить возлюблннномому, не оглядываясь на обстоятельства.
Мы расходимся по своим обычным местам, я время от времени поглядываю на Блейза - как он. Тот вяло ковыряет десертной ложечкой в сладком ванильном пудинге, пока его
– А,– думаю я, - первая атака воспоминаний. И только от меня и начинающегося через четыре ночи нового учебного года зависит частота этих ментальных атак на беззащитную, и без того истерзанную, психику Блейза.
Завтра - нечётное значит, у Эйвери будут одни мужчины, вот и аппарируем к вечеру, будет, чем себя развлечь - да, хотя бы, и танцами, всё лучше, чем, как выразился Блейз,«киснуть» в пустой Школе.
Минерва встаёт и, позвенев ложечкой о бокал, призывает всех к тишине.
– Господа профессора, ещё раз напоминаю вам, что завтра в девять, - она поворачивает голову сначала ко мне, потом к Блейзу,- состоится последний перед началом нового учебного года педсовет, на котором будут обсуждены два вопроса, чрезвычайно важных: превый - составление расписания и, второй, выбор моего заметителя или заместительницы. Прошу не опаздывать. Завтрак начнётся в половине восьмого и продолжится час, после чего жду вас всех в кабинете моего бывшего заместителя. И последнее - освободилась вакансия на место преподвателя ЗОТИ на последний триместр для усиленной подготовке наших студентов к сдаче С.О.В. и Т.Р.И.Т.О.Н.
Блюда и бокалы давно уже исчезли со стола, все преподавательницы разошлись, а я даже не успел сказать Элизе ни одного комплимента - так переживал за Блейза, ничего, завтра с утра наверстаю. Хотя она очень сдала… Мы с Блейзом сидим, каждый на своём месте, и я понимаю, что должен разрушить это затянувшееся молчание, но не могу, почему-то язык прилип к гортани.
Наконец, я выдавливаю короткое, но ёмкое:
– Пошли со мной. Вещи - завтра.
Блейз послушно встаёт из-за стола, но потом падает на него грудью и сотрясается от беззвучных рыданий.
– Да что с тобой, родной мой?! Идём, идём - я дам тебе коньяка или огневиски, а сам спою что-нибудь для тебя, слышишь? Только для тебя одного во всём мире.
Он ударяет кулаком по столу и произносит:
– Я - слабак. Видите ли, везде мне волк мерещится.
– Завтра вечером аппарируем к Эйвери, будем танцевать, пока не надоест, а после уединимся в одной из уютных опочивален, пойдёт?
– Ты - чудо, Сев! Я рад, что тебе там всё-таки понравилось, но ты знаешь, что завтра - мужчины без дам?
– Да я уже выучил расписание сэра Клоссиуса, и мужчины пугают меня много меньше их скучных жён и любовниц.
– Я не рассказывал тебе - на мужских вечерах не принято отказывать джентльмену, пригласившему тебя на танец. Отказ, не обоснованный ничем, кроме личной или физиогномической неприязни, считается оскорблением, и обиженный вправе потребовать сатисфакции.
– Теперь я понимаю, почему у Эйвери такой замечательный дуэльный помост. Но на каком же ещё основании, кроме перечисленных тобой, можно отказать мужчине, с которым, хорошо ещё, если знаком?