Замок из стекла
Шрифт:
Брайан считал, что у мамы с папой было несколько выходов из ситуации. Они могли вернуться в Западную Виргинию или в Финикс. Мама могла начать работать. У нее были определенные средства. У нее была коллекция старых индейских серебряных украшений, которые она держала в банковской ячейке. У нее было кольцо с бриллиантом в два карата, которое мы с ним нашли в лесу в Уэлче. Любопытно, что это кольцо она носила даже тогда, когда спала на улице. У нее была собственность в Финиксе. У нее была земля в Техасе, которая приносила ей доход.
Брайан был совершенно прав. У мамы были варианты. Я встретилась с ней в кафе, чтобы их обсудить. Я предложила ей найти комнату в хорошей квартире и
«Я всю свою жизнь только и занималась тем, что заботилась о других, – сказала мама. – Пусть теперь мной займутся другие».
«Но ты сама о себе не заботишься».
«Зачем мы вообще об этом говорим? – спросила мама. – Давай поговорим о кино. Я посмотрела несколько хороших фильмов».
Я предложила маме продать ее индейское серебро. Она отказалась. Ей нравилось это серебро. Кроме этого, она получила его в наследство, и эти вещи имели для нее определенную сентиментальную ценность.
Я упомянула землю в Техасе.
«Наша семья владела этой землей несколько поколений, – возразила мама. – И эта земля остается в семье. Такую землю не продают».
Я спросила ее о собственности в Финиксе.
«Я берегу ее на всякий пожарный случай».
«Кажется, такой случай уже настал – пожар разгорелся».
«Нет, лишь слегка дымимся. Это еще не пожар. Не волнуйся – все уладится». Она сделала глоток чая.
«А если не уладится?»
«Тогда, значит, еще не конец».
Она посмотрела на меня и улыбнулась так, как улыбаются те, у кого готовы ответы на все ваши вопросы. После этого мы говорили о кино.
Мама с папой пережили зиму. Правда, каждый раз, когда я их видела, они выглядели все хуже: свалявшиеся волосы, грязная одежда, больше ссадин и царапин.
«Не волнуйтесь, – говорил папа, – вы же знаете, что ваш отец выберется из любой передряги».
Я убеждала себя, что он прав, что они умеют и способны позаботиться друг о друге, но весной мама позвонила и сообщила, что у папы обнаружили туберкулез.
Папа практически никогда не болел. Что бы с ним ни происходило, он всегда быстро поправлялся, словно был неуязвимым. В детстве я слышала истории о его неуязвимости, и, наверное, подсознательно продолжала в них верить. Папа просил, чтобы его не навещали в больнице, но, по словам мамы, он был бы очень доволен, если бы это произошло.
Я ждала около поста медсестры, пока та сходила и сообщила папе, что к нему пришли. Я боялась, что папа подключен к какому-нибудь кислородному аппарату и лежит, харкая кровью, но через минуту он появился в коридоре. Он был еще бледнее и еще более худой, чем обычно, но, несмотря на долгие годы бурной жизни, он не очень постарел. Все папины волосы были на месте, на его голове не поседело ни волосинки, а его темные глаза над надетой на лицо марлевой маской горели.
Он не разрешил его обнять. «Лучше отойди подальше, – сказал он. – Ты прекрасно выглядишь, и я не хочу, чтобы ты подхватила этот чертов вирус».
Папа отвел меня в ТВ-комнату и представил своим знакомым. «Представьте себе, что старина Рекс Уоллс все-таки произвел то, чем стоит гордиться. Вот она, прошу любить и жаловать».
«Папа, у тебя все будет в порядке?» – спросила я.
«Дорогая, никто из нас не выберется живым из этой истории», – ответил папа. Он часто произносил эту фразу, и сейчас она казалась как нельзя к месту.
Потом папа показал свою койку. Рядом с кроватью стояла аккуратная стопка книг. Папа сказал, что болезнь заставила его задуматься о смерти и природе космоса. Со времени поступления в больницу он не выпил ни капли, много читал по теории
60
Mitchell Feigenbaum (род. в 1944 г.) – американский специалист в области физико-математических наук, один из пионеров теории хаоса.
Папа показал мне некоторые расчеты, которые он сделал. Он обратил внимание на то, что я смотрю на его трясущиеся пальцы: «Недостаток алкоголя и страх перед Богом, даже не знаю, в чем причина. Может, все вместе».
«Обещай, что ты останешься в больнице до тех пор, пока тебе не станет лучше», – попросила я.
Папа громко рассмеялся, но смех перешел в кашель.
Папа пробыл в больнице шесть недель. За это время у него не только прошел туберкулез, но и он не пил дольше, чем тогда в Финиксе, когда пытался бросить. Он понимал, что если опять попадет на улицу, то снова начнет пить. Один из сотрудников больницы предложил ему взять работу завхоза в пансионате на севере штата, где ему предоставят жилье и питание. Этот человек пробовал уговорить маму, чтобы она поехала вместе с папой, но та наотрез отказалась: «Не хочу в провинцию».
Папа поехал один. Время от времени он мне звонил, и мне казалось, что он, наконец, разобрался с пороками своей жизни. У него была однокомнатная квартира над гаражом, ему нравилось чинить разные вещи и следить за тем, чтобы все работало. Кроме этого, он был рад снова быть на лоне природы и воздерживаться от алкоголя. Папа проработал в пансионате все лето и осень. После наступления первых холодов мама ему позвонила и сказала, что вдвоем на улице гораздо проще выжить и что Тинкл по нему очень скучает. В ноябре, после первых морозов мне позвонил Брайан и сообщил, что маме удалось убедить папу уйти с работы и вернуться в город.
«Как ты думаешь, он не начнет снова пить?» – спросила я.
«Уже начал», – ответил Брайан.
Через пару недель я встретилась с ним в квартире Лори. Папа сидел на диване, одной рукой обняв маму, а в другой сжимая бутылку виски, и смеялся: «Вот это женщина! Жить с ней невозможно, но и без нее жизни никакой! Уверен, что она скажет про меня то же самое».
К тому времени у каждого из младшего поколения Уоллсов была своя жизнь. Я училась в колледже, Лори стала иллюстратором в издательстве комиксов, Морин жила у Лори и ходила в школу, а Брайан, который мечтал стать полицейским с тех самых пор, когда ему пришлось вызвать полицию во время громкой ссоры родителей в Финиксе, работал на складе, ходил на подготовительные курсы для приема в полицейскую академию и ждал, когда ему исполнится достаточное количество лет для того, чтобы сдать вступительный экзамен.