Замок Оборотня

Звёздная Елена

Дернувшись, попыталась вырваться, но подобной возможности лорд мне не предоставил, вновь направив навстречу глубокому проникновению. Я вскрикнула, Сонхейд мгновенно остановился внизу и усилил поцелуй. И я начала таять, сметенная его страстью, его ласками и каждым движением этого сильного мужчины.

В какое-то мгновение руки скользнули по его обнаженной груди, по плечам, обняли за шею… мое тело словно начало жить своей отдельной жизнью, стремясь быть ближе к тому, кто целенаправленно сводил с ума, ощутить его всей кожей…

Едва я прижалась к нему, Сонхейд тихо застонал

и вернулся к ритмичному вторжению в мое внутреннее пространство. Только теперь все изменилось, и я сама хотела, чтобы он вошел глубже, быстрее, сильнее и весь. И когда я была уже на грани, сквозь дикое биение сердца услышала хриплое:

– Покричи для меня, Ким…

И мир взорвался!

Мой внутренний мир просто вспыхнул, чтобы вознестись к небу ярким фейерверком и рассыпаться мириадами искорок удовольствия. И почти сразу, рыча сквозь зубы, Сонхейд в последний раз глубоко вошел, напрягся, застонал и расслабился, тяжело дыша и крепко обнимая меня, обессиленно склонившую голову к нему на плечо.

Не знаю, сколько мы так сидели – за окном все так же лил дождь, то усиливаясь, то чуть-чуть стихая, я же почему-то прислушивалась к биению сердца Сонхейда, которое медленно возвращалось к норме, а еще мне очень нравилось ощущать прикосновение моей обнаженной груди к его. И его запах, терпкий и в то же время свежий, мне почему-то тоже нравился. Не нравилось многое другое, но не сейчас.

– Ты как? – Вопрос, от которого я невольно улыбнулась. – Улыбаешься, – подметил Сонхейд, хотя мою улыбку он мог только ощущать, – значит, все хорошо.

Его рука пробралась под рубашку и начала нежно поглаживать мою спину, неизменно спускаясь к тому, что было пониже, там тоже гладили с явным удовольствием.

– Плохая девочка Ким, – прошептал Сонхейд. – Плохая и дико сексуальная, я рядом с тобой даже есть не могу.

Прижавшись носом к его шее, я промолчала. Потом почувствовала, как внизу мокро.

– Мне нужно в ванную. – Я попыталась встать.

Сонхейд удержал, затем, чуть поморщившись, вышел из меня и только после позволил подняться.

– От входа вправо, – сообщил он, – тебя отнести?

– Дойду, – запахивая рубашку, мрачно ответила лорду.

Правда, стоять было затруднительно и идти оказалось как-то непривычно, все там отличалось чувствительностью, разгоряченностью, и вообще было странно так себя ощущать.

Выйдя из столовой, я остановилась. Откровенно говоря, от пережитого и прочувствованного трясло. Единственное, что я точно поняла, секс – это потрясающе! Это просто потрясающе, и таких, как Сонхейд, явно мало, потому как две попытки приобщиться к этой стороне жизни у меня имелись – один парень в старшей школе, предварительно напоив, попытался навалиться на меня на заднем сиденье машины, но запах перегара сыграл с ним же злую шутку – меня просто вырвало. Второй в колледже начал как раз таки с оральных ласк, вот только ощущение наждачки на самом чувствительном месте ничем приятным не обернулось, после чего меня на все общежитие назвали не особо приятным словом, добавив к нему статус «фригидна, к использованию негодна». И тут такое!

– В чем дело? – Сонхейд подошел сзади,

обнял, привлекая к себе.

– Ищу ванную, – напомнила я, ощущая, как мокро между ног. – А что?

– Ты вышла и стоишь, – объяснил лорд. – Идем.

И, обняв за плечи, меня довели до конца гостиной, где, не заметный с первого взгляда, имелся узкий коридор, ведущий к двум дверям. Мимо первой мы прошли, а вот вторую Сонхейд радушно распахнул, пропуская вперед. И тут я вспомнила его: «В гостиной, спальне или в ванной». Кажется, ванна имелась в виду эта – огромное джакузи с целой панелью разных кнопочек, видимо, для выбора режимов.

– Нравится? – опустив ладонь и поглаживая мое место пониже спины, спросил Сонхейд.

– Не сегодня! – с ходу поняла его намек я.

Тихий смех, нежный поцелуй в волосы – и меня оставили одну.

Приводила я себя в порядок недолго, затем прошла на кухню, нашла свои туфельки – неприятно босиком ходить – и, застегивая рубашку Сонхейда, вернулась в столовую. Лорд меня ждал, даже есть не начал. Едва я подошла к своему месту – встал, обошел стол, галантно отодвинул стул, затем придвинул. После принес мне мое остывшее какао и вернулся на свое место. Есть он начал быстро и много. Я же маленькими глотками пила едва теплый напиток и задумчиво смотрела на Сонхейда. Молчать в моей ситуации было сложно и глупо, а потому через несколько глотков я решилась:

– Можно задать вам вопрос?

Несколько недовольный взгляд, и ледяное:

– Попробуй.

Снова опасный и злой. И все же этому разговору нужно состояться.

– Вы же понимаете, – начала я, – что рано или поздно меня найдут и…

– Даже искать не будут. – Лорд потянулся к очередному блюду, снял крышку – от картошки шел пар, и я удивилась тому, насколько теплосберегающей являлась посуда. – Хватит об этом.

Сонхейд поднялся, взял мою тарелку, набрал горячей картошки, вернул, себе он набрал значительно больше, снова сел. Взяв вилку, съела несколько кусочков, затем осторожно сообщила:

– Вы же не сможете держать меня здесь вечно.

Ироничный взгляд, усмешка, и веселое:

– Поспорим?

Бред какой-то! Абсолютный бред. Впрочем, если подумать, во всей этой ситуации бредового было много.

– Можно еще вопрос? – И, не дожидаясь, пока разрешит или запретит, поспешно спросила: – О каком звере, который выбрал меня, вы говорили?

Сонхейд хмыкнул, прожевал, широко улыбнулся мне и спокойно произнес:

– Я – оборотень, Ким.

Из моей руки выпала вилка.

Улыбка лорда стала чуть насмешливой, и он добавил:

– Я – альфа стаи Северных Гор, на данный момент наиболее многочисленной и сильной стаи Граней. И меня весьма забавляет ваше удивление, но должен заметить, леди Сонхейд, определенные выводы вы уже могли сделать – по-моему, обычный человек не способен ломать деревья, как думаете?

Мне весело подмигнули, и оборотень вернулся к ужину!

Оборотень! Как можно быть оборотнем?! Как такое вообще может быть?! И он еще говорит: «По-моему, обычный человек не способен ломать деревья, как думаете?» А никак! Я уже ни о чем думать не могу! Вообще!