Замороженный Мир
Шрифт:
Несколько меня удивив, девушка пришла к оргазму гораздо раньше меня, оросив меня и себя соками, пикантно массируя член сжимающимися стенками. Ну, значит всё, да и всё равно приятно, улыбнулся я, начав выходить из девушки.
— Погоди, Гемин, ты же не закончил, я чувствую, — подала голос подруга, нахмуренная, несмотря на поволоку удовольствия.
— Но ты-то да, — ответил я.
— Продолжай, пожалуйста, — решительно подалась бёдрами ко мне Сона, насаживаясь расслабленной попкой на полувытащенный член.
Да сейчас, откажусь я, подумал
Наконец, излился и я, отметив про себя, что, несмотря на “первый раз” — вышло замечательно. И для меня, и для подруги, счастливо, пусть и устало улыбающейся.
Прилёг на кровать, передохнуть, но Сона, всё ещё покрытая массажным маслом, скользнула по мне, сливаясь в поцелуе.
— Это очень здорово, — через минуту, тяжело дыша, выдала подруга. — Я немного передохну…
— Нет, — чмокнул я девушку в носик, аккуратно сняв с неё очки. — На сегодня хватит, пора спать. Ты была прекрасна, впрочем, как всегда.
— Ты тоже, Гемин, — выдала подруга, согласно сворачиваясь на мне калачиком, кладя ладошку на мой член — появилась у неё такая привычка, довольно пикантная, как по мне. А через минуту заснула с улыбкой на губах.
Размороженная порнуха
А вот я призадумался. Нет, в сексе отказа мне не было, более того, девочка явно сама от соития получала немалое удовольствие. Но за всё время нашей “дружбы телами” довольствовалась “ведомой” ролью, изредка проявляя инициативу руками и оральными ласками, но не более.
А вот с чего сейчас-то такой, без кавычек, праздник, призадумался я.
Так, она отходила “по делам”. Cудя по всему — домой. А вот там, скорее всего, Залина посоветовала проявить инициативу. Причём было ли причиной “поддержать и взбодрить” либо “покрепче привязать” — мне не очень важно. Результат вышел чертовски приятным, а привязан я “достаточно крепко”, разумом и удобствами, да и вполне наличествующей симпатией. Сильнее всё равно не выйдет — “влюблённости” я давлю, как и негативное влияние страсти.
В общем-то, я не против, как уже думал, довольно заключил я, приобнял посапывающую девицу и с улыбкой заснул.
Наутро мы проснулись несколько раньше будильника — пусть масло впиталось, но камин почти прогорел, а осень вступала в свои права, так что нам стало прохладно.
Прибрались, помылись, взаимно порадовав друг друга, да и направились в гимназию. По дороге я перехватил мальчишку-газетчика, придающего утру дополнительную прелесть писками: “Срочная новость! Очередная трагедия!”
А, распрощавшись с Соной, погрузился в прессу, на первой странице которой было сообщение о “несчастном случае с уважаемым полицмейстером”. “Несчастный случай” меня немало порадовал, но статью я прочитал с напряжённым интересом.
Итак, “безвременно отошёл в мир иной”, согласно “заявлению господина Мозера, нейдриг-полицмейстера Терска”, в смысле заместителя, Детроп “в результате несчастного случая с электрической лампой”. Причём, в статье приводились цитаты, согласно которым “виноватый” в несчастном случае нашёлся. А именно — производитель “неисправных электрических предохранителей, кои, будь они сделаны согласно нормативам, уберегли бы жизнь почтенного полицмейстера”.
Ну вообще — трясло паразита долго, факт. И предохранители явно свою роль не выполнили, так что “направленное заявление в компетентную комиссию” по поводу бракоделов вполне оправданно.
Правда, чёрта с два полицаю бы помогли предохранители исправные, мысленно хмыкнул я.
А так — выходит, что принята версия “несчастного случая”, что, фактически с гарантией, меня обезопасило. В этом плане, напомнил сам себе я, а так-то я живу не сказать, чтобы в “безопасном” Мире.
И слишком я углубился в размышления, пребывая на “законе божьем”, ответил несколько невпопад, за что святоша повелел “задержаться”. С очевидной целью: надругаться моим филеем над чистыми и невинными ивовыми прутьями.
Впрочем, облегчение от “пронесло” — пусть и не со стопроцентной гарантией, но весьма высоковероятно, меня несколько с очередной поркой смирило.
Да и вопрос образовался, припомнил я, вывалив на святошу вопрос о “духовном пути в жизни” сразу, как мы остались наедине.
— Так, отрок, ты о том думал, вопросом моим пренебрегая? — с прищуром уставился на меня законобожеучитель.
— Над ним самым, господин законоучитель, — честно соврал я. — Достоин ли я, да и вопрос к вам обдумывал.
— Негоже за мысли благостные порке подвергать, — порадовал меня поп. — Но и небрежение в учёбе недостойно! Прочтёшь дюжину молитв на ночь, во искупление небрежения, — цепко уставился он на меня.
— Прочту, господин законоучитель, — покаянно соврал я.
Судя по расслабившемуся рылу, проверял меня своим колдунским полиграфом, паразит такой, отметил я.
После чего, фактически песенным речитативом, выдал поп мне такой расклад:
Итак, в послушники я пойти могу. Отдав всё имущество, включая носильные вещи. “Ибо на церкви святой будет твоё содержание и окормление, негоже в духовный путь бренное влачить”. Последнее мне было не слишком важно, поскольку “проверяемого имущества” у меня может оказаться весьма мало, а “полиграф” я обойду.
А вот далее выходила картина не слишком радужная: пять лет фактического рабства у святош, по окончании которых, “в меру развития духовного, допустят до таинств духовных, альбо смирять себя в послушании поручат ещё полдесятины лет, альбо негодным признают к пути духовному и в мир отпустят”.
Хорошо устроились, кисло подумал я, спросив, а везде ли в Мире столь “разумные и правильные порядки”, поскольку интересно мне, не исказили ли сволочи импортные, тьфу на них, святые божественные законы.