Замуж по контракту
Шрифт:
Он кстати до сих пор не приехал.
А на часах уже двенадцатый час.
Что у него там за встреча? Что-то важное и касающееся бизнеса? Наверняка, это связано с бриллиантовой семейкой Самохиных, которые хотят отыграться за расстроенную свадьбу. Так и голова может закружиться, рядом с Владом слишком много людей, которые хотят ему зла.
Я выдыхаю сквозь сжатые губы и толкаю дверь. Нужно попытаться заснуть. Если не отдохнуть, то завтра от меня будет мало толку.
В спальне по-прежнему пахнет лавандой. А вот пакеты со старыми вещами унесли, их место заняли покупки из “Орхидеи”. Я захожу в гардеробную
Тон к тону. Идеально.
К счастью, я успела выбрать в магазине домашнюю одежду. Я сдергиваю с плечиков бежевое платье из мягкой ткани, чтобы переодеться, и возвращаюсь в спальню. Вдруг замечаю еще одну перемену. Рядом с бетонной угрюмой стенкой, на которую я жаловалась Владу, поставили большую напольную вазу с цветами. Буйные экзотические бутоны смотрятся с явным перебором, слишком много красок и неожиданных сочетаний. Тут и красный, и фиолетовый, и изумрудный, и даже золотой!
— Понятно, Бестужев, — произношу вполголоса, скептически разглядывая букет. — Ты у нас человек крайностей.
На ум сразу же приходит другое сравнение. Если он сейчас так холоден, то, что будет, если зародится доверие? Он горячий и страстный? Сколько должно быть эмоций накопилось за годы его душевного затворничества. Он же не может вечно сдерживаться и жить как робот?
Надо притормозить.
Откуда вообще эти мысли?
Глупо ждать, что между нами будет доверие. Не говоря уже, о чем-то горячем и страстном.
Я принимаю душ, выбирая на полочке шоколадный французский гель. Потом накидываю новое платье и быстренько пробегаюсь по баночкам с кремами. Мои средства занимают три большие полки, напоминая мне витрину. У меня никогда не было столько косметики, а ведь здесь нет декоративки. Только крема, тоники, лосьоны. Страшно подумать, какие богатства прячутся в туалетном столике в спальне.
Рядом стоят несколько черных упаковок. Явно мужских. Влад следит за собой, я узнаю его запах с крепкими нотами, когда дотрагиваюсь до флакона с обтянутой крокодиловой кожей крышкой. Пахнет морем. Древесно-мускусная ватерлиния… стоит вдохнуть глубже, как чувствуешь запах перца, соленой воды и горького незрелого лимона.
Этот аромат остается на пальцах. Я ополаскиваю руки в теплой воде, но приглушенный мужской запах все равно остается.
Я выхожу из ванной комнаты и сразу же падаю на кровать. Как и в прошлую ночь, заворачиваюсь в одеяло как в кокон. А еще запрещаю себе крутить в голове слова Анастасии. В двенадцать ночи надо спать, а не обдумывать чужую тяжелую судьбу! Этим можно заняться завтра, хоть с самого утра.
Да, Лена. Сначала сон, потом сострадание.
Надо уметь расставлять приоритеты.
Я все равно ворочаюсь добрых двадцать минут, а когда просыпаюсь от громкого хлопка, понимаю, что еще ночь. Электронные часы светятся в темноте, и на них 3.10. Я сажусь в кровати, прислушиваясь к шорохам, и вскоре становится ясно, что в комнате я по-прежнему одна. А шум идет из коридора.
Точно.
Снова хлопнула дверь. В одной из спален.
Это Влад? Он решил лечь в другой комнате?
Не знаю, где мое хваленое благоразумие и какого черта меня несет, но я встаю и иду к двери. Все равно уже не усну, а так
Мне везет, что в коридоре горят настенные бра. Я замечаю, что Влад бросил темно-синий пиджак у двери другой спальни. Его ткань намертво пропиталась тяжелым запахом табака. Но меня смущает другое — один из нагрудных карманов вырван с мясом.
— Влад, — тихо произношу, толкая дверь.
Внутри темно. Правда, глаза быстро привыкают и мне удается разглядеть диван. Влад лежит на нем, очертания его массивной фигуры невозможно не заметить. Я подхожу вплотную и вижу, что он выбрал самый плохой вариант для сна. Диван ему короток, а большие кожаные подушки чертовски мешают.
Я тяну одну из них, и в этот момент чувствую рывок. Вместе с силовым захватом и горячим дыханием, которое вдруг опаляет мое лицо.
— Ааах, — глупый возглас слетает с моих губ первым делом. — Влад! Тише… Это я, Лена!
Он останавливается. А я пытаюсь осмыслить, как он за секунду утянул меня вниз и почти что придавил своим тяжеленным телом.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты разбудил меня хлопками, — я просовываю ладонь между нашими телами и надавливаю на его грудь, чтобы он отодвинулся. — И у тебя порван пиджак.
— И?
Я вижу, как он смотрит на меня. В темноте его взгляд кажется бездонным, как пропасть.
— И ничего, — я толкаю его сильнее, заводясь от собственной глупости, приведшей меня сюда, и бессилия, которое мешает освободиться. — Я ошиблась дверью! Я хочу назад в свою кровать.
Его взгляд опускается ниже. На мои губы. И темнеет на пару оттенков. Как в коктейле. От сладкой трети к самой густой и крепкой.
Я непроизвольно закусываю нижнюю губу, и делаю только хуже. Я понимаю это слишком поздно, когда Влад рывком проходит последние сантиметры и накрывает ртом мои губы. Его сбитое дыхание обжигает, а уверенные движения уносят в другую реальность. Я совершенно теряюсь, чувствуя его жадный поцелуй как созвездие противоположных желаний. Мне нужно и вырваться прочь, и почувствовать его сильнее. Глубже… Я едва сдерживаюсь, чтобы не распахнуть губы и не впустить его так далеко, как он хочет.
Он и правда Дьявол.
Бесстыдный, искушенный, без капли милосердия к женской чувствительности. Он продавливает меня и заставляет дышать только собой. Весь кислород кончается, а моего благоразумия хватает лишь на то, чтобы чиркнуть щекой по его щеке и отклониться чуть в сторону. Я замираю и пытаюсь услышать хоть что-то сквозь гулкие удары сердца. Мой пульс сходит с ума, а мысли выстукивают обрывки азбукой Морзе.
Что со мной…
Я спятила?
Мы же чужие!
Когда он успел понравиться мне…
Понравиться?
Нет!
Он просто сильнее…
Я встряхиваю головой и вдруг понимаю, что Влад с трудом притормаживает. Он держит меня за плечи, но старается не давить. Хотя бы мгновение. Он сместился в сторону, чтобы перенести вес, и обнимает меня, прижимая к своему горячему телу. Я чувствую его силу, которую он контролирует как может. Но она все равно растекается по моему кровотоку запретным удовольствием. Действует на меня.
— Влад, — я поворачиваю голову и встречаюсь с ним глазами. — Мне нечем дышать…