Замуж с осложнениями. Трилогия
Шрифт:
— Азамат, пожалуйста, — говорю со всей убедительностью. — Пожалуйста, не злись. Я уже поняла, что сделала что-то ужасное, но у нас с тобой разные представления об ужасном. Клянусь, что не хотела тебя обидеть!
— А-а, — говорит он медленно и продолжает после долгой паузы: — так ты не нарочно?
Никакого облегчения в его голосе не слышу, и вообще, мне кажется, что он сейчас заплачет. М-да, кажется, сбылось мое вчерашнее предчувствие, что я где-то обязательно налажаю. Теперь вот надо убирать за собой.
Быстро
— Ты мне не веришь? — спрашиваю, хотя чего уж тут спрашивать.
— Верю, почему, — пожимает он плечами.
А какого тогда рожна?.. Страдает, что наорал, что ли?
— Так чего ты расстраиваешься?
— Мне жаль, что тебе со мной плохо.
Так. Ну все, хватит. Заберите меня из этой дурной мелодрамы. Сейчас я проснусь, и все станет, как вчера!
Дергаю Азамата за другую руку, и он послушно разворачивается ко мне.
— Слушай, — говорю, — друг дорогой, а ну-ка давай выкладывай в подробностях, чем я тебя обидела.
— Да я уже понял, что ты не нарочно…
— Выкладывай, а то щас нарочно добавлю! Я, знаешь ли, очень не люблю начинать день со ссоры, это не идет на пользу моему настроению. Да и вообще, Азамат, мы с тобой разговариваем через двойной языковой барьер и почти ничего не знаем о том, что другой считает правильным, а что обидным. Тебе не кажется, что нам надо в обязательном порядке подробно обсуждать любое непонимание?
— Это все так, конечно, я только думаю, что все равно ничего путного у нас не в…
Тут он напарывается на мой взгляд и замолкает. Да, взгляд у меня тяжелый, знаю. В детстве мама запрещала кепку носить, а то, говорит, из-под козырька совсем как дуло.
— Ну — говорю.
— Ну… ты могла бы вчера уйти спать к себе.
Вот тут у меня уже и правда самопроизвольно открывается рот.
— Аэ-кхэ, раньше тебя, кажется, не обижало, что я остаюсь на ночь… И вчера ты у меня дрых — и ничего…
— А я так и не понимаю, зачем тебе это надо было. Ты попросила — я остался. Но после секса это уже вовсе ни в какие ворота. — Он снова поджимает губы. — Я уж ждал-ждал, может, ты подвинешься, я бы сам ушел в другую каюту… В итоге заснул.
Наверное, такими большими у меня глаза никогда еще не были и не будут.
— Ты мог бы меня разбудить и выгнать, если тебе было так неприятно.
— Ну что ты, как я мог тебя выгнать… И потом, это ничего не изменило бы, только поругались бы посреди ночи. — Он кривится и смотрит в сторону.
У меня закипают мозги. Нет, это что-то невообразимое, я не вижу тут логики вообще! Тру лицо ладонями. Может, это я все еще туплю с утра?
— Слушай, —
— Ну как чем? — Он послушно садится, я плюхаюсь к нему на коленку в надежде, что физический контакт заставит его думать обо мне в приятном ключе. — Тем, что ты заснула, конечно!
— Я каждый вечер засыпаю, — говорю. — Ты можешь мне объяснить, почему именно вчера тебя это обидело?
Он уже явно не знает, какими еще словами сказать, чтобы мне стало понятно.
— Ну… ну прямо после секса… то ли тебе так скучно было, то ли я тебя утомил так, что ты просто где сидела, там и упала! Я понимаю, если бы тебе это было в принципе неприятно, а так получается, что я тебя в тоску вогнал. Думал, ты нарочно меня дразнишь, но если ты действительно просто заснула, то лететь на Муданг нет ни малейшего смысла.
Несколько секунд я сижу неподвижно и перевариваю. Это ж как надо вывихнуть мозги…
— Э-э… — содержательно говорю наконец, — а что, по-твоему, от хорошего секса нельзя устать? Особенно после длинного и трудного дня? Тем более что ты хочешь, чтобы я была сверху? Это, знаешь ли, выматывает.
Он хмурится.
— Ну собственно о том я и говорю. Если я тебя утомляю, то зачем я тебе нужен?
Боже, упаси меня от дикарей с комплексами!
— Видишь ли, Азама-а-ат, — сладко тяну я. — Если я устала, это еще не значит, что мне не понравилось. Вчера все было просто чудесно, и я бы, конечно, не заснула на лету, если бы знала, что ты обидишься. У нас это просто в порядке вещей. У нас даже выражение «спать с кем-то» означает заниматься сексом…
— Да? — восклицает Азамат, широко раскрывая глаза. — А я-то все никак понять не мог…
Я начинаю ржать и обнимаю его за шею, чтобы он не принял на свой счет.
— То есть у вас принято оставаться на ночь? — продолжает осмысливать он.
— Ну да, конечно. Понимаешь, мне и в голову не могло прийти, что это может тебя обидеть.
Он качает головой в полном шоке.
— С ума сойти, как же странно у вас все устроено… Но ведь на одной кровати спать неудобно…
Я уже давлюсь от смеха.
— Тебе разве было неудобно?
— Да мне-то что, я как лег, так и проснулся, не пошевелившись. И ты тоненькая, мало места занимаешь. Но остальные-то как?
— У нас, — говорю между спазмами хохота, — кровати делают большие, на двоих!
— Хм… — Он серьезно задумывается над проблемой. — Это выход, пожалуй. Но все равно ведь нужно с собой одежду приносить на утро… а то и полотенце… Зачем так сложно? Можно ведь просто уйти к себе и не мучиться.
— Ну-у, видишь ли, обычно если муж и жена ладят между собой, то никакого «к себе» и нету. Просто спят вместе, и все.