Замуж за криминального авторитета
Шрифт:
Я была бы не прочь позлить ту брюнетку в зале и вернуться…. Она точно догадалась бы о том, чем мы с Юсуповым занимались. И она опять была бы в бешенстве, что он выбрал меня, а не её.
На стоянке стоит множество автомобилей. Возле внедорожника Юсупова парни из охраны. Они ехали на других машинах позади нас.
Давид открывает дверцу, помогает забраться на переднее сиденье. Достает из бардачка влажные салфетки и протягивает мне.
– Сейчас вернусь. Жди.
Улыбка мгновенно озаряет моё лицо. Я смотрю
Глава 31.
***
Давид возвращается на парковку спустя сорок минут. Выглядит хмурым и задумчивым, но я не лезу к нему с расспросами, потому что чувствую, что это сейчас лишнее. И про брата не говорю. Знаю, что разозлю ещё сильнее.
Юсупов забирается на водительское место, бросает на меня короткий взгляд и заводит двигатель. Позади нас едет ещё несколько автомобилей с охраной для подстраховки. Давид никогда не остается один. Молчаливые амбалы ходят за ним по пятам двадцать четыре часа в сутки. За его безопасность я могу быть спокойна.
Вернувшись домой, мы разбредаемся по комнатам. Давид уходит к себе, разговаривая по телефону, а я – к себе. До поздней ночи жду, что он заберется в мою постель и обнимет, но этого не происходит. Между нами всё слишком хрупко и неустойчиво, чтобы называть это полноценными отношениями.
Последующие дни муж редко бывает дома. Обычно он уезжает рано, пока я ещё сплю, а возвращается поздно. А иногда и вовсе не возвращается... Я безуспешно борюсь со своей влюбленностью. Как только в коридоре слышатся его шаги и щёлкает дверь спальни, меня словно магнитом тянет к нему. Остается словно мантру повторять себе: «Он ничего тебе не обещал, Катя… Совсем ничего…».
Сердце трепетно бьётся, когда Юсупов всё же приходит ко мне в одну из одиноких ночей. Не знаю, что это – сексуальное влечение или необходимость, но он забирается ко мне в постель, разворачивает к себе и трахает. Дико, по животному, оставляя на мне отметки и до боли прикусывая кожу зубами. И хотя я приказываю себе не кончать под ним, но тело остро реагирует на его близость… Спустя несколько минут я податливо выгибаюсь ему на встречу, получая мощную разрядку и прилив удовольствия, который накрывает меня с головой.
– Уйдешь? – спрашиваю, опустившись ему на плечо.
– Могу остаться.
Я ничего не отвечаю, хотя внутренний голос заставляет его попросить. Не хочу… Хочу, чтобы сам всё решил.
Давид остаётся. Водит кончиками пальцев по моей спине, отчего внутри всё расцветает и дурное настроение, которое преследовало все эти дни куда-то улетучивается. Мне отчаянно хочется верить, что Юсупов со мной только потому, что его тянет ко мне так же сильно, как и меня к нему.
– Я могу задать тебе вопрос? – спрашиваю, слушая его размеренное дыхание.
В
– Задавай, - произносит усталым голосом Давид.
– Мой брат приходил к тебе, чтобы устроиться на работу… Почему ты не взял его к себе? – мне с трудом даются слова. – Возможно, тогда всё было бы по-другому.
– Приходил, да, - вспоминает Юсупов.
– Его не устроили предложенные мною варианты. Хотелось всё и сразу.
– Уровень заработной платы?
– Можно и так сказать, - слегка усмехается Давид.
Касаюсь губами его груди и коротко целую. Затем ещё и ещё. Слабая, влюбленная, глупая. Но такая счастливая в эти минуты.
Днём занимаюсь садом. Раиса оценила мои старания и разрешила ухаживать не только за гортензией, но и за розами. Сказала, что Юсупов дал добро, она сама у него спросила. Я догадываюсь почему он это сделал. Быть двадцать четыре часа в доме без возможности хоть немного трудиться слишком сложно и невыносимо. Это больше, чем плен, но меньше, чем свобода.
Забравшись к себе в почтовый ящик на ноутбуке, нахожу там материалы по дисциплинам и распечатываю их на принтере, чтобы если и проводить время в заточении, то с пользой. Преподаватели выслали нам материалы сразу же после окончания летней сессии. Я не слишком хотела идти на «Банковское дело» в своё время, но Женя настоял. Сказал, что это очень престижная профессия, а я не перечила. Понимала, что ему хочется слепить из меня более успешную личность, чем он сам.
Телефонный звонок заставляет меня насторожиться. С Сашкой мы разговаривали два часа назад, а кроме неё мне никто никогда не звонит. Странно, но это опять она.
– Слушаю, - снимаю телефонную трубку.
– Кать...
– голос у подруги какой-то поникший и вялый.
– Что-то случилось?
– Мне вырезали аппендицит, - произносит заплетающимся языком. – Твой номер был последний в списке, поэтому я набрала.
– Боже! Ты как?
Паника тут же сковывает моё тело цепями. Мне нужно срочно поехать к подруге! Я же знаю, что кроме меня у нее никого из близких нет. Отец и мать погибли в автомобильной катастрофе двадцать лет назад, именно поэтому она оказалась в детском доме.
– Терпимо. Лекарства купить нужно, - произносит Сашка.
– Сейчас-сейчас, я что-нибудь придумаю. Я приеду, Саш. Ты лежи и ни о чем не волнуйся!
Я представляю подругу с бледным лицом и пересохшими губами в больничной палате. Ей хочется пить, но никто не может подать ей и стакана воды, а сама она не в силах этого сделать.
С трудом дождавшись приезда Давида, я выбегаю в прихожую и цепляюсь в рукав его пиджака.
– Моя Сашка попала в больницу! Ты должен меня отпустить!