Шрифт:
Annotation
Лесунова Валентина
Лесунова Валентина
Замыкание
ЗАМЫКАНИЕ
Реалистический роман
"Что
– Сравнив
прошедшее, свести его с настоящим".
"Где начало того конца, которым
оканчивается начало?"
Козьма Прутков
Часть I
В индустриальном пейзаже
Женское
Сначала отказалась - конец учебного года, какая встреча. Хочется тишины, покоя, нервы измочалились в хлам. Правда, не так, как раньше, когда после уроков трясло, будто обмотали проводом и пустили ток высокого напряжения.
Помогает опыт, ведь спокойствие - гарантия успеха, как в снайперском деле. Хотя бывает: то в жар, то в холод бросает, может, и климакс, пора, но от понимания этого не легче. Яков готовил на ужин ее любимые винегрет и рыбу в кляре, но есть не хотелось, предлагал для аппетита сухонькое винцо, но от него болела голова. Она мечтала о летних каникулах не меньше школьников.
– Давно не виделись, одна работа, так нельзя, сколько той жизни осталось. Кафе для деловых - спокойнее не бывает, кормят неплохо. Да оторвись ты от дома, в конце концов, неужели муж не надоел? Выпьем по пивку, расслабимся, - вводила в транс Марго.
На Софьино: нет времени, такая загруженность, ведь это школа, свободное время будет на пенсии, - возражала: "Не забывай, у тебя всегда есть шанс спрыгнуть с воза образовательной системы. Чай не при феодализме и ты не крепостная". Жизнеутверждающая перспектива манила светлым будущим, Софья теряла бдительность и попадалась.
Раньше Яков всерьез принимал их долгую дружбу, но все чаще умильно улыбался, слушая ее жалобы. "Женщины такие забавные", - восхищался он, лицо светлело и разглаживалось, как будто сюсюкал с младенцем.
Когда-то злился: "Вас трудно понять, сами по доброй воле портите себе жизнь, зачем встречаться, если ссоритесь", и она в очередной раз давала себе слово: все, никаких подруг. От них никакой радости. А вскоре приходилось оправдываться: что делать, друзей не выбирают.
Ведь знала, что крылатые фразы раздражали мужа, "мешали ясности мысли", и он умолкал. Когда же возвращался к теме дружбы и в ответ слышал: "Да, я понимаю, скажи, кто твой друг, но мы прошли земную жизнь давно за половину бок о бок", - бросил это неблагодарное занятие.
Теперь только умилялся, когда она пыталась объяснить, почему продолжает встречаться с Маргаритой, настаивающей, чтобы ее называли Марго, после того, как она чуть ли ни в Англию послала свой плевок на генетическую экспертизу. По почте пришла распечатка на плохой бумаге с нечетким шрифтом и ошибками. Вместе расшифровали текст, и оказалось, что в ней корни королевы Марго, так и написано. Дурища предпенсионного возраста радовалась как подросток, и все повторяла: недаром
Тоже когда-то учила школьников русскому языку и литературе и, получив второе высшее, недолго преподавала историю. При современных предпочтениях перспективная профессия, и не такая замороченная, как у филологов: вбивать в головы школьникам правила одного из самых сложных языков мира. Самое бесполезное занятие.
Софья не понимала: ладно, язык, но почему история перспективнее литературы? Как их можно сравнивать: литература на века, а история постоянно переписывается. Ненадежный фундамент, как у здания на топком болоте. Будешь за красных, белые расстреляют, будешь за белых, красные приговорят.
Яков пожимал плечами, сейчас главное - разбираться в экономике. Но как ни пытался ей втолковать законы экономики, ничего общего не имеющие с моралью, она не понимала. Есть добро, а есть зло, и нет других законов, как нет летающих тарелок, нечистой силы и прочих представителей параллельного мира. И параллельного мира тоже нет.
С утра еще колебалась, еще думала, но когда Марго позвонила на перемене напомнить о встрече, уж раскошелится, накормит, кухня неплохая, но и цены соответствующие, - окончательно согласилась. Посидеть в кафе за счет прижимистой подружки заманчиво. Хотя просто так за красивые глаза она копейки не потратит. Все понимала и поехала.
До центра пришлось телепаться в переполненном троллейбусе, зато остановка напротив кафе, только дорогу перейти.
Некоторое время созерцала окна и бетонные проемы, густо заклеенные красочными объявлениями. Название заведения затерялось, но она упорно искала, пока не обнаружила черно-белую вывеску, запомнилось смутно: то ли "Визит", то ли "Визави", а то и вовсе "Дежавю".
В зале облицовка стен имитировала багрово-кирпичную кладку, как в пыточных застенках, она почувствовала себя неуютно.
Столики по периметру стен отделялись перегородками и со стороны зала были заставлены крупнолистными и пальмоподобными растениями в громоздких горшках с глазурью, зеленой и коричневой, и рисунок - неудобоваримая смесь виноградных гроздей в окружении клякс и путаных линий. Горшки формой напоминали урны для мусора. Дизайнерская мысль на редкость неуютного интерьера была неясна, разве чтобы клиенты долго не засиживались.
За ближайшей перегородкой женщина и мужчина уткнулись в ноутбуки, рядом в высоких стаканах - черный кофе и скукоженные коржики на тарелках.
Марго выпрыгнула из самого темного угла и над густой растительностью замахала руками, ведьма как есть ведьма в лесу.
Худая, сутулая и губастая, и ножки в модных сапожках. Софья боком протиснулась между кустами, с сапожками не ошиблась: действительно, модные, традиционный свитер под горло и короткая юбка в складку.
– Как тебе здесь? Правда, классно? - Марго окинула ее цепким взглядом.
Мужчина за перегородкой, молодой, стильный, с интересом посмотрел на Софью. И без того сиротское лицо подружки усохло, она о чем-то громко заговорила, но мужчина на нее не взглянул.