Занимательная геометрия
Шрифт:
И этот же умный, отчего-то, подумал, что она лучше всех знает ответы на вопросы, которые раньше только Евгений и мог решить. Ведь она проводила с ним больше всех времени, была посвящена в детали всех дел, пусть и поверхностно. Шутка ли, даже пароли от его ящика знала — заместитель Дениса не раз её просил заглянуть в почту, поискать файлы, пока он где-то раскатывал по делам…
Вера сначала опешила от обилия информации, льющейся, казалось, отовсюду, непрерывным потоком, от того, что требовалось принять решения, на которые права ей никто не давал… А потом подумала, что хуже уже, все равно, не будет, включила Женькин компьютер,
Обеденный перерыв закончился, компания коллег ввалилась шумной ватагой — она внимания не обратила. Лишь спасибо сказала за подсунутый кем-то добрым стаканчик кофе. Еще один добряк предложил печенья — не отказалась. Откусывала, не замечая даже — соленое оно или сладкое…
За окном стемнело, так же быстро, как рассвело, сотрудники засобирались в сторону дома, а Вера все так же сидела за столом, надеясь, что успеет сегодня хотя бы разгрести вал из писем, поделить их на срочные и не очень…
Поняла, что времени уже слишком много, когда голову подняла… В кабинете царила тишина и полумрак: все лампы погашены, кроме светильника над её столом, мирно жужжат системники тех компов, чьи нерадивые хозяева не удосужились выключить… Никого.
Вера, вздохнув, с хрустом потянулась. Покрутила по сторонам занемевшей шеей, со стоном размяла кисти, потерла глаза… Все тело нещадно ломило от долгого сидения за столом, голова трещала и пухла. Попыталась встать — и резко уселась обратно на стул, в глазах потемнело от резкого движения.
— Устала, маленькая? — Неожиданный вопрос раздался из темноты, заставив её подскочить, забывая напрочь о головокружении.
— Господи… Зачем так пугать? — Сердце стучало, как сумасшедшее. Такими темпами, она уедет из офиса не к себе на родину, а в какой-нибудь кардиоцентр загремит…
— Извини. Не подумал, что будет так неожиданно. — Денис подошел ближе, вступая в круг тусклого света, образованный отблесками от монитора и светильника. — Посиди, не дергайся. Видно же, что тебе нехорошо. Зачем так себя изводить? Все дела не переделаешь…
— Кто бы мне это говорил… — Вера позволила себе слегка съязвить, в то время как шея безвольно поддалась его рукам, без разрешения начавшим разминать напряженные мышцы. Сначала — очень бережно и легко, разогревая, а потом — сильнее, даря почти непереносимую боль и долгожданное облегчение. Кисель — так себя ощутила девушка. Истома разлилась по телу всего от нескольких нажатий в правильных местах.
— Мне можно. И нужно. Я здесь директор. И привычка есть.
— Ну, да… а я простая стажерка. Какой смысл заморачиваться, правда? —
— Неопытная стажерка разгребла сегодня половину почты, предназначенной для зама и для меня…
— В каком смысле? — Хотелось, очень, вскинуть голову, посмотреть в лицо — не шутит ли? Голова не послушалась — слишком хорошо сейчас было слушаться его рук, дарящих расслабление…
— В прямом. Нам же многие пишут параллельно — кто первый прочитает, тот и ответит. Я всю переписку Женькину вижу. Так ты умудрилась ответить почти на все срочные письма. Я-то летел сюда, ожидая бессонную ночку, а оказалось, что все намного проще… Ты молодец, Вик, спасибо. Очень помогла.
Нежданная похвала пролилась теплым медом на сердце, Вера совсем размякла, довольная собой и миром, и этими нежданными словами… Кажется, это была первая хорошая оценка её работы со стороны Дениса. Оттого — бесценная.
Сил хватило только на то, чтобы уточнить:
— А куда вы сегодня пропали оба? До Евгения никто не мог дозвониться. Я беспокоиться начала, а потом уже не до этого стало…
— Женька в больнице. Вчера по дороге домой попал в аварию. — Вера вздрогнула и напряглась, а его голос остался таким же ровным, пальцы продолжали сильно и уверенно мять шею. — Не нервничай. Он жив, и жить дальше будет. Ничего важного не пострадало. Просто вылетел сквозь лобовое, когда съехал в кювет. Множество мелких ушибов, переломы и сотрясение. Если бы не снег…
— Господи… Где он сейчас? Может, навестить нужно, лекарства, помощь? — Она не выдержала, развернулась, пытаясь в сумраке разглядеть выражение лица мужчины…
— Да все у него есть, что нужно… Чем я, по — твоему, сегодня занимался, пока ты пыхтела здесь?
— Откуда ж мне знать? Целый день не видела. Может, по важным встречам мотался…
— Ага. Только решал вопросы, как Женьку перевести в областную… У нас ведь здесь ни фига не лечат. Даже легкий ушиб запустят до того, что выйдешь инвалидом…
— А как же… Прямо все так плохо? Весь город мучается?
— Ну, у военных-то нормальный госпиталь, только вот, гражданских туда не втиснешь… Всех знакомых поднял на уши — не вышло. Пришлось решать вопрос по его перевозке в область. Это ж спецмашину вызывать… И у Аньки истерика — боится его одного отправлять, и детей не знает, как бросить. У них здесь никого нет из родни. В общем, еще и про всю семью пришлось думать… Заколебался я, честно говоря, сегодня…
Вера потерлась щекой о его ладонь, забытую на её плече, накрыла своими ладошками, такими маленькими, по сравнению с его, большой и сильной…
— А говоришь — я молодец… Сам, наверное, горы сворачивал… И еще работать собрался… Тоже отдохнуть надо бы…
— Вик, иди сюда… — Он, как обычно, сидел на краешке стола. Нужно было только дернуть её за руку и притянуть… И она оказалась зажатой между его коленей, аккуратно притиснутой к груди. Было так естественно расслабиться, прислонившись к большому, сильному телу, отдаться легкому поглаживанию рук, теплому дыханию у виска…
— Я смотрю, ты еле на ногах стоишь… — Вера, и правда, уже не понимала — сама она держится, или висит на Денисе, борясь с зевотой изо всех сил. Бессонная ночь сказывалась. И день был не легче. Хотелось домой и в люльку. — Пора бы тебе уже спать, наверное. Десятый час, между прочим. Поехали, отвезу.