Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев
Шрифт:
Поделившись с читателем своим открытием по поводу Базарова, автор статьи на этом не остановился. Он далее развернул перед нами некую новую трактовку целого периода отечественной истории. Суть этой трактовки, вкратце, такова. В переломный момент истории, на великом распутье исторических дорог у русского интеллигента выбор был небольшой: Базаров или Обломов.
ИЗ СТАТЬИ И. ВИРАБОВА
"ВСКРЫТИЕ ПОКАЗАЛО, ЧТО БАЗАРОВ ЖИВ"
Для того чтобы строить новое здание, нужен был новый человек - с топором или скальпелем. Он и пришел. Базаровых были единицы, но они стали идолом... Дав пинка Обломову - тунеядцу и идеалисту,
Мысль автора ясна и проста. В переломный момент истории, на великом распутье исторических дорог у русского интеллигента выбор был небольшой: Базаров или Обломов. Русская интеллигенция - в этом и состоит ее роковая ошибка, - к стыду и несчастью своему, вслед за Писаревым, Чернышевским и Добролюбовым выбрала Базарова. А надо было ей выбрать - Обломова.!
ИЗ СТАТЬИ И. ВИРАБОВА
"ВСКРЫТИЕ ПОКАЗАЛО, ЧТО БАЗАРОВ ЖИВ"
За что мы судим его?
За то, что у марксистов, коммунистов, бомбометателей и прочих были другие представления о смысле жизни и счастье? И к этому смыслу должны были быть принуждены все поголовно? Да за что же, помилуйте? Чего не понял Добролюбов (и иже с ним), так это того, что роман ставит вопрос главный для чего мы живем? В чем смысл жизни? В борьбе? В победе над соперниками по соцсоревнованию? В укреплении рядов своей партии?..
Возьмите любую цивилизованную страну. Обломовых там всюду большинство. Обывателей. Нормальных людей. Не "лишних". Право обывателя жить, не вписываясь в официальную идеологию, жить неподнадзорно - обычное гражданское право...
Победа социализма, провозглашенная Сталиным и его верными коммунистическими последователями, и была победа над 06ломовым.
Я уделил так много места статье, появившейся двенадцать лет тому назад в "Комсомольской правде", потому что на ее примере особенно ясно видно, как мало, в сущности, изменился сам подход к пониманию и восприятию художественного образа.
В трактовке образа Базарова (или Обломова) автор "Комсомольской правды", казалось бы, ушел очень далеко от традиционного, школьного взгляда. Но на самом-то деле он - если вдуматься - ни на шаг от него не ушел. В трактовке его поменялись только знаки. Там, где раньше был плюс, у него минус. И - наоборот.
Был (условно говоря) положительный Базаров и отрицательный Обломов. А теперь Базаров стал отрицательным, а Обломов - положительным. Базаров объектом злобного разоблачения, а Обломов - чуть ли не идеальным героем, образцом для подражания. Вот, в сущности, и вся перемена.
Если мы хотим понять природу того или иного художественного образа, нам прежде всего надо отказаться от всяких попыток подогнать этот образ под какую-то одну мысль, под какое-то одно определенное суждение. Отказаться от любых этикеток, ярлыков, любых готовых определений вроде того, что Плюшкин это скупец, Тартюф - лицемер, а Обломов - лентяй.
– Но позвольте!
– предвижу я возражение.
– Ведь вы же сами говорили, что имена этих, как, впрочем, и многих других литературных героев стали нарицательными. Что, желая назвать человека
Да, это так. Но при этом и Плюшкин, и Обломов, и Хлестаков, и все прочие литературные герои, даже те, чьи имена стали нарицательными, - живые люди, характеры которых не укладываются ни в эти, ни в какие-либо другие жесткие определения.
Чтобы понять, как и почему это происходит, я предлагаю вам отправиться со мной в небольшое путешествие (разумеется, воображаемое).
Вместе со мной в это путешествие отправится уже знакомый вам мой постоянный (тоже воображаемый) спутник по прозвищу Тугодум.
РАССЛЕДОВАНИЕ,
в ходе которого
ХЛЕСТАКОВА РАЗОБЛАЧАЮТ КАК САМОЗВАНЦА
– Что это вы читаете?
– нетерпеливо спросил Тугодум.
Я молча протянул ему письмо, полученное мною с утренней почтой. Тугодум развернул его и прочел:
Милостивый государь!
Честь имею просить Вас пожаловать на экстренное заседание Президиума Всемирного Сообщества Плутов.
В повестке дня:
Прием в почетные члены Сообщества героя комедии Н. В. Гоголя "Ревизор" г-на И. А. Хлестакова.
Ваше присутствие обязательно.
Президент Всемирного Сообщества Плутов
Панург.
Действительные члены:
Дон Паблос,
Ласарильо с Тормеса,
Жиль Блаз и Сантильяны,
Джек Уилтон.
Почетные члены:
Альфред Джингль,
Джеф Питерс,
Энди Таккер,
Остап Бендер.
– Что за чушь?
– растерянно спросил Тугодум, дочитав это странное послание до конца.
– По-моему, там все сказано достаточно ясно, - ответил я.
– А что, собственно, тебя смущает?
– Да это просто чушь какая-то!
– повторил Тугодум.
– Розыгрыш, наверное?
– высказал он предположение. Но, поразмыслив, пришел к другому выводу.
– Да нет, скорее это... Знаете что? Это, я думаю, какое-то жульничество.
– Ты решил, - улыбнулся я, - что если авторы этого послания плуты, так уж в каждом их поступке непременно кроется жульничество?
– Да нет, - отмахнулся Тугодум.
– Вовсе не в том дело, что они плуты. Да и не верю я в эту дурацкую выдумку. Никакого Всемирного Сообщества Плутов, конечно, не существует. Но если это не глупый розыгрыш, то... Помните рассказ Конан Дойла "Союз рыжих"?
– Помню, конечно.
– Ну вот. И это, наверно, такое же жульничество. Помните, сам Шерлок Холмс тогда поверил, что этих рыжих там тьма-тьмущая. А их оказалось всего-навсего двое или трое.
– Рассказ Конан Дойла, о котором ты говоришь, я прекрасно помню, повторил я.
– Но я, ей-Богу, не понимаю, почему тебе померещилось, что Всемирное Сообщество Плутов, от которого мы получили это приглашение, имеет что-то общее с пресловутым Союзом рыжих?
– Ну сами подумайте!
– сказал Тугодум.
– Да ведь во всей мировой литературе, я думаю, не найдется столько плутов, сколько здесь подписей. И хоть бы один из них был мне знаком!.. Вы, конечно, скажете, что я человек невежественный, но все-таки... Будь они люди известные, уж хоть кого-нибудь из этой компании я бы вспомнил.