Заноза для Огненного демона. Новогодний переполох в Рэйлине
Шрифт:
– Иниска, дорогой, ты только не волнуйся, - сбивчиво начала тараторить. – У Сандры ночью загорелась комната, и она не выбралась из неё. Когда мы потушили пожар и попали внутрь, девочки там не было. Ещё Ирвинчик пропал. Мы нигде не можем его найти.
Больше мать я не слушал. Не помня себя, влетел в обугленную комнату и застыл на месте. Камень, копоть, обгоревшие останки мебели и кучка пепла на месте кровати. Чувствовал, что истинная жива, иначе сердце давно бы разорвало на части, но куда она делась понять не мог.
Первая мысль, прорвавшаяся сквозь гул в ушах, бала о возврате её в свой мир ради сохранения
– Какой кошмар, - появилась Тамилия под ручку с Туссэль и Самитой. Они даже накинули скорбь на лица и скрыли под нею довольные улыбки. – Твоя личная магичка, готовая поглотить гнев. Такая потеря.
– Ничего, Инис, - тронула за плечо Самита. – Лишнего огня в постели не бывает. Тамилушка справится с ним.
Хотелось придушить этих тварей и искоренить всю семейку Адриам, но без доказательств совет не принял бы таких действий, и я с силой сжал кулаки, удерживая злость внутри. Годы правления хорошо сказались на выдержке. Моя месть будет жестокой, но подам я её холодной.
– Со своим огнём я в состояние справиться сам, - процедил сквозь зубы, закрывая перед их носами дверь и оставаясь наедине с собой. – Где же ты, родная? Дай знак, и я приду за тобой.
Знака не было, и, самое главное, чутьё подсказывало, что брат находится рядом с ней. Только где? Артефакт на крови не определял его местонахождение, а нити между мной и Сашей будто надорвались. Я присел на корточки и провёл ладонью над пеплом, выпуская мелкие язычки живого пламени. Они пробежались по полу, лизнули стену около входа и вернулись обратно, впитываясь в руку. Ещё раз уверился, что останков девушки здесь нет, выдохнул и выпрямился.
Мне требовалась помощь отца, чтобы проверить ад и как-то пробраться в Грань, вотчину Асмодея. Лучше бы их там не было, но поиски с чего-то нужно было начинать. Не знал, что хуже – ад, Грань или Земля. Для меня всё это плохо одинаково, так как где бы они не были, от истинной отказываться я не собирался.
Глава 22
Александра
Из огненного кошмара я провалилась в прохладную тишину. Накатило спокойствие, а вместе с ним глубокий сон. Никаких видений, никакого беспокойства, никаких всплывающих мыслей. Только открыв глаза, меня обуяла паника. Стены и низкий свод из грубого камня, тусклый, пульсирующий свет от чадящего факела, звонкая капель из чернеющего прохода в глубину.
Почему-то от меня воняло гарью, кончики волос были подпалены, будто меня огрели собственным черпаком, а в горле нещадно першило. Осмотрелась и заметила рядом половник, сверкнувший в отблеске огня ручкой. Схватила его и прижала к груди, желая почувствовать успокоение, но страх не отступал. Слишком неприветливое место, пугающее неизвестностью и опасностью.
– Очнулась? – из темноты показался Ир, перепачканный мазками сажи. – Долго ты была в отключке, Сан.
– Кажется, меня опоили, - продрала сухость в глотке, откашливаясь и сдавливая ладонью шею. – Странное состояние было после того, как ты ушёл. Сначала парализовало тело, а затем наступила темнота. И сон какой-то странный, словно меня жарят заживо.
– Это не сон, Сандра, - мотнул головой, стискивая челюсть и играя желваками. – Твою комнату подожгли. Я еле успел. Выбраться не получилось, поэтому пришлось перемещаться.
– Куда мы попали? – прошлась взглядом по камням, боясь услышать, что нас закинуло в ад. Люди не могут жить в царстве мучений и смерти.
– В пещеры Стонов. Здесь наш храм, - взял меня за руку Ир, наверное, пытаясь успокоить. – Только я не могу найти выход. То ли предкам чего-то надо от нас, то ли мы заземлились в подземном лабиринте.
– Так перенеси обратно, - с надеждой глянула на него. – Тебе это как два пальца об асфальт.
– Не знаю, что такое асфальт, но с переносом возникли проблемы, - поморщился демон и по-детски почесал макушку. – Силы на нуле. Пропали. Скорее всего, предки забрали. Надеюсь, что временно.
– И как теперь? – свернувшийся в клубок страх снова распустил щупальцы, пробираясь в каждый закуток мозга.
– Будем искать выход. Когда выйдем на дорогу, Ин сможет меня засечь и перенестись к нам, - поднялся и потянул наверх, помогая встать. – Пошли. Только не отходи от меня, чтобы не потеряться.
Кажется, блуждали по переходам мы вечно. Одна пещера сменялась другой, то узкие переходы, то широкие петляли, извивались, раздваивались и уходили в неизвестность. Если жажду удалось утолить, то от голода сводило кишки, а их переговоры и жалобы разносились эхом под арочным потолком.
На дцатом по счёту повороте Ирвин нырнул в левый туннель, а мне привиделась вспышка света в правом, куда я и ступила, позвав младшенького за собой. На сто процентов была уверена, что он идёт за мной, отчётливо слыша шаги и дыхание, но стоило выйти из тесного прохода в огромный карман, увешанный огнями, как за спиной его не оказалось.
– Ир! Ирвин! – истерично взвизгнула, прищуривая глаза и всматриваясь в темноту. – Ирвин, рогатая скотина! Если у тебя такие шуточки, то мой половник всегда к твоим услугам!
В ответ трещала тишина, облизываясь языками пламени, шарящими по стенам. Хотела вернуться назад, но проём, через который я сюда попала, исчез, затянувшись грубым камнем. Ловушка захлопнулась, и выхода из неё не было.
Покричав и позвав демона, обессиленно опустилась на валун, стоящий посередине, и задумалась о бытие, о своём предназначение, об Инисе… Уверена, он переживал, метался по замку и не находил себе места. На душе стало так тоскливо, что я ничего не могла придумать лучше, чем затянуть «Песню о свободе» группы ДДТ. Как всегда, от души и на всю катушку.
Я уже собиралась пойти на следующий заход, когда по пещере разнёсся несчастный скулёж, а по спине прошло тяжёлое дыхание.
– Хватит, - проскрежетало на ухо. – Не знаю, для чего дьявол тебя привёл в этот мир, но явно не для пения. И что, вообще, за странные слова? Откуда такая светлая головка понабралась такого безобразия? Тебе про цветочки и бабочек надо петь… Хотя нет, петь не надо. Другие пусть поют.
– Вы кто? – развернулась и наткнулась на рогатого мужика, сквозь которого просвечивалась стена напротив. И весь он был какой-то нестабильный. Дребезжал, расплывался и старался удержать контуры серой дымки.