Запад Эдема (пер. О. Колесникова)
Шрифт:
– Мараг. Мараг.
Ответ пришел немедленно, но был слишком быстр, чтобы он его понял, хотя он различил слово «мургу» и что-то еще. Саммад. Да, саммад, которая была убита. Эти слова что-то значили для него. Вся саммад была убита мургу. Это было то, что она сказала.
Она. Слово это пришло ему на язык. Самка. Она была линга, а тот, которого убили – ханнас. Самец и самка. И он сам тоже был ханнас.
Понимание приходило, но очень медленно. Некоторые слова он не мог понять
– Вы оба производите похожие звуки. Ты понимаешь их?
– Да, конечно понимаю, эйстаа.
– Это хорошо. Свяжите ее снова, чтобы не могла убежать. Утром ты сможешь продолжить и, когда будешь понимать все, задашь устузоу несколько вопросов, которые требуют ответа. Если существо откажется отвечать, его, ждет судьба первого. Я уверена, что этот аргумент подействует.
Женщина произнесла несколько слов, и он осознал, что понимает их, несмотря на то, что не видит ее движений!
– Мне холодно.
– Ты можешь говорить в темноте и я понимаю тебя.
– Холодно…
Ну конечно, язык марбак отличался от языка йилан тем, что не зависел от движения тела. Это были звуки, только звуки. Это удивило его, и он снял несколько окровавленных шкур с тела мертвого мужчины и накинул их на женщину.
– Мы можем говорить даже ночью, – сказал он, вытирая свои грязные руки о песок. Когда она ответила, ее голос был низким и еще испуганным, но в нем уже чувствовалось любопытство.
– Я Ина из саммад Охсо. А кто ты?
– Керрик.
– Ты тоже пленник, захваченный мургу. И ты можешь говорить с ними?
– Да, могу. Как вы оказались здесь?
– Странные вопросы ты задаешь. Конечно, пришли ногами. Мы никогда прежде не заходили так далеко на юг, но прошлой зимой очень многие погибли от голода, и нам не оставалось ничего другого. – Она взглянула на его силуэт на фоне темного неба и спросила: – А когда тебя захватили в плен, Керрик?
– Когда? – На этот вопрос было трудно ответить. – Это случилось много лет назад. Я был тогда очень маленьким.
– Они все мертвы, – сказала вдруг женщина и зарыдала. – Эти мургу убили всех, всех, за исключением нескольких пленников.
Она рыдала все громче, и вдруг Керрик почувствовал боль в шее. Он схватил обеими руками ошейник и тут его дернули в сторону. Все было просто: шум мешал Инлену спать, и она откатилась в сторону, потащив за собой Керрика. После этого он больше не пытался говорить.
Утром он проснулся с трудом. Голова была тяжелой, кожа горела. Видимо вчера он слишком много был на солнце. Найдя контейнер с водой, он жадно пил, когда появилась Сталлан.
– Эйстаа сообщила мне, что ты говоришь с другими устузоу, – сказала она, и в словах ее, было столько ненависти, что Керрик возмутился.
– Я – Керрик, тот, что сидит
– А я – Сталлан, убивавшая для эйстаа устузоу. В том, что я сказала, нет ничего оскорбительного.
Охотница вчера пресытилась убийствами, и ее манера говорить была как всегда грубой, как и ее голос. Но Керрик чувствовал себя сегодня слишком плохо, чтобы спорить с грубым существом. Не сегодня. Игнорируя ее движения превосходства и удовлетворения, он повернулся к ней спиной, заставив ее следовать за ним к месту, где лежала связанная женщина.
– Говори с ней, – приказала Сталлан.
Женщина задрожала при звуке ее голоса и испуганно взглянула на Керрика.
– Я хочу пить.
– Я принес немного воды.
– Она корчится и издает звуки, – сказала Сталлан. – Что это значит?
– Она хочет воды.
– Хорошо, дай ей немного, а потом я буду задавать вопросы. – Ину пугал мараг, стоявший рядом с Керриком, и холодно, безо всякого выражения смотревший на нее. Потом руки его шевельнулись и он издал какие-то звуки. Керрик перевел:
– Где есть большие тану?
– Где? Что это значит?
– Я говорю за этого безобразного марага. Он хочет знать, где находятся другие саммад.
– На западе, в горах. Ты же сам знаешь. Сталлан не удовлетворил этот ответ, допрос продолжался. Через некоторое время, даже со своим неполным знанием языка, Керрик понял, что Ина уходит от прямого ответа.
– Ты не говоришь всего, что знаешь, – сказал он.
– Конечно, нет. Этот мараг хочет найти другие саммад, чтобы убить их. Я не скажу ему. А ты сам хочешь этого?
– Мне все равно, – искренно ответил Керрик. Он устал и у него болела голова. Мургу могли убивать устузоу, устузоу могли убивать мургу, для него это ничего не значило. Он кашлянул раз, другой, третий, а когда вытер губы, увидел, что слюна с кровью.
– Спроси снова, – сказала Сталлан.
– Спрашивай сама, – ответил Керрик в такой оскорбительной манере, что Сталлан зашипела от гнева. – Я хочу выпить воды – мое горло пересохло от жажды.
Он выпил воды, жадно глотая ее, затем на мгновение закрыл глаза.
Потом он почувствовал, что кто-то дергает его, но нужно было слишком много усилий, чтобы открыть глаза. Через некоторое время его оставили в покое. Ему было холодно, хотя с неба ярко светило солнце.
Глава 26
Самые худшие времена медленно уходили прочь. Правда были еще периоды беспамятства, но во время их боль утихала и становилась тупой. Он видел все как в тумане, но крепкие прохладные руки, поддерживающие его за плечи, чтобы он мог пить, могли принадлежать только Инлену. Постоянный слуга и провожатый, – подумал он и, сам не зная почему, рассмеялся от этой мысли.