Запад – Восток

Вилков Алексей

– Будь по-твоему, дорогой. Точность – вежливость королей. Я и сам хотел озвучить кое-какое предложение. Простите нас, дамы, неофициальный ужин плавно перетекает в деловой. Вынужден вас оставить, но обещаю вернуться. Катрин, Маргарита, вы не успеете соскучиться, как мы продолжим.

– Валяйте! – хмыкнула Маргарита. – Долго вы не протянете. Вот мужчины: изрядно выпьют, а потом идут разрешать накопившиеся проблемы. И так каждый раз! Нет бы сначала договориться, уладить разногласия, подписать контракты, а потом дружно это отметить. У нас же все наоборот!

– А в России это происходит одновременно, – вставила Катрин с чувством гордости за державу.

– Нам вас не понять, – резюмировала Маргарита, играя зажигалкой.

Господа покинули гостиную,

оставив дам один на один. Возникла неловкая пауза. Катрин не представляла, что обсуждать с этим иссыхающим плоскогрудым манекеном, постепенно превращающимся в мумию Тутанхамона. Догадываясь о неодобрительном отношении Маргариты, она сделала вид, что дремлет, но вздремнуть не получилось. Маргарита перехватила инициативу: находясь под градусом, она готова была трепаться о чем угодно. Клод не зря предупреждал, что его сестричка становится не совсем адекватной.

– Моя бедная девочка, – начала Маргарита материнским тоном с ноткой искренней жалости. – Зачем ты связалась с моим полоумным братом? Вы же не пара, он не принесет тебе счастья. Тебе лучше просто исчезнуть и вернуться к себе.

– Вообще-то мы любим друг друга, – осторожно заметила Катрин, не желая раскрываться перед ней.

– Любите? – изумилась Маргарита.

– Любим.

Хмельная сестра вдруг зашлась истерическим смехом, но поперхнулась дымом и стала кашлять. Катрин хотела заткнуть уши, лишь бы не слышать ее конское ржание.

– Любите! Ха-ха-ха! – схватилась за живот Маргарита. – Да мой братец никого никогда не любил, он на это не способен. Единственное, что он может – это снять на неделю шлюшку и демонстрировать свое бессилие, принуждая ее к незатейливым ласкам. Он давно импотент, ты разве не в курсе? Клянусь Марией Магдалиной, у вас ничего не было, ни одной попытки, иначе бы он потерпел поражение, а ты не болтала высоких слов о любви. Тебе нужны его миллионы, ты только и грезишь, как подаришь ему рыжих отпрысков. Придется постараться, а он не привык расставаться с миллионами, так что не раскатывай губы. Сколько было этих девок, дай бог памяти: бледные блондинки с силиконом, амстердамские пышечки, томные мулатки, косоглазые китаянки и скромницы в парандже. Он же коллекционер, путешествует по миру и привозит свежие тела для своего мясотряса. А как он боготворит девственниц – это отдельная история!

– Что вы несете?! Прекратите! – закричала Катрин и вскочила на ноги, чтобы уйти прочь от сумасшедшей тетки.

– Ты злишься? Не хочешь верить? – издевалась Маргарита.

– Вы нарочно мелете эту чушь!

– Сядь на место! Неприлично оставлять меня одну.

Катрин плюхнулась назад:

– Вы просто хотите вывести меня из себя. За что? Ничего дурного я вам не сделала! Клод очень хороший человек, и я ему верю, а на ваши миллионы мне плевать. Я самодостаточна и смогу себя прокормить. Не верите? Вы в этом убедитесь!

Сестра глубоко затянулась, выпустила дым к потолку и расплылась в блаженной улыбке:

– Шучу! Шучу, девочка моя. Не принимай это близко к сердцу.

– Шутите? – с надеждой спросила Катрин. Она была готова рыдать и судорожно биться головой об стену, лишь бы скорей забыться и погрузиться в темноту, проклиная себя и мир, и видеть только пустоту.

– Я не совсем серьезно. Так, приукрасила кое-что. Только не вздумай ябедничать брату, он убьет меня! Думаешь, Клод не способен на это? Как знать…

– Прошу, прекратите! – умоляла ее Катрин.

Затушив сигариллу, Маргарита простонала:

– Я сегодня в дурном настроении. Дурней не бывает. Срываюсь на всех подряд, ты попалась под горячую руку. Накануне меня бросил любовник. Меня! Мой любовник! Мне так больно… Ну, какой любовник, громкие слова – очередной итальянский жиголо из Венеции, где я его и подцепила, как сифилис, плавая на гондолах. От этой заразы избавиться не так сложно, а последствия останутся на долгие годы. Так и у меня не получается его забыть. Шумел венецианский карнавал, в ходу маски сатиров, шутов и нимф. Он умел вычислять обеспеченных дам, а я умела дать понять, что не против легкого флирта. Его

звали Нино – сочное имя! Наверняка псевдоним, а на самом деле Горацио или Джакометти. Не суть. Но как он был привлекателен! Ты не видела таких мужчин, детка. Он был настоящим королем карнавала. Я страдала депрессией, тоска грызла сердце, и я отправилась в Венецию, чтобы развеяться. Не верилось, но Нино вернул меня к жизни. С ним я чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Он отдавал себя без остатка, а я отдавалась ему. От депрессии не осталось и следа, я воскресла. Праздник пролетел незаметно, а я привязалась к подлому итальяшке. Я подарила ему красный «Феррари», о котором он мечтал с детства, и пообещала купить дом на берегу моря, но с одним условием: он отправится со мной в Париж и встретит со мной Рождество. Я не меценат и дорогие подарки просто так не дарю. Нино придется попотеть ради солидной недвижимости. Я не питала иллюзий, что он останется со мной надолго. Жиголо не привыкают к своей госпоже, они как коты – всегда сами по себе. Того и гляди наедятся досыта и улизнут к более привлекательной киске. Такова их мерзкая сущность, но этим они и желанны. Есть ради чего совершенствоваться, и есть чего опасаться. Иногда меня посещала мысль, что Нино относится ко мне как к матери: уважает, боготворит. Я пыталась обмануть себя, что все еще ему интересна. Я ни в чем ему не отказывала, потакала любым капризам. Ничто не предвещало беды. Куда приводят мечты… На днях он исчез, не попрощавшись, но к его чести оставив последнюю записку. Я наизусть помню бегло написанный текст, выучила с первого взгляда. Он писал: «Любимая Маргаритка (так он любовно называл меня со дня нашей встречи), я по-прежнему люблю тебя, люблю, как никто другой, но не суди меня строго! Я не смогу быть с тобой всегда, зная, что покупаю твои чувства. В доказательство своей искренности я отказываюсь от дома на побережье. Он станет для меня непосильной ношей. Благодарю за щедрость, но любовь стоит только самой любви. Она бесценна, и я понял это только с тобой. Прости… Твой ненаглядный Нино».

– Грустно, – прошептала Катрин. Сочувственно слушая откровения сестры Клода, она не решалась прервать ход ее мыслей нелепыми вопросами, хоть их накопилось приличное количество. Дослушав до конца, Катрин забыла половину того, что намеревалась спросить. Причитания Маргариты несколько успокоили ее собственные переживания. Она уже окончательно запуталась, не зная, чему верить, где правда, а где ложь. Но история брошенной аристократки затронула струны ее сердца.

– Не грустно, а больно… – выдавила Маргарита. – Грустно, когда вы расстаетесь на день, а когда тебя бросают – это больно.

– А если Нино вернется?

– Ты думаешь, я прощу его?

– Но вы же…

– Я никогда его не прощу! – отрезала Маргарита. – Он убил мое последнее счастье, а я не привыкла прощать измены. Даже догадываюсь, куда мой прохвост мог податься – наверняка его переманила одна сучка, моя дальняя родственница. Как-то она заметила Нино на моем дне рождения, по дурости и наивности я не скрывала его от чужих глаз, а выставляла напоказ. Она предложила ему более выгодные условия! Это я, старая дура, хотела дотянуть до Рождества. Загнула! Будь я поумнее, то договорилась бы о совместном лете и подарила этот чертов дом. Проклятая вертихвостка меняет мужчин как перчатки, мой сладкий мальчик наверняка поддался искушению. Не удивляйся, если вдруг я решу отомстить – найму убийц и прикончу Нино. Если не мне, пусть не достанется он никому!

«Зловещая баба! С ней лучше не связываться, боком выйдет», – заключила Катрин.

– Он получит сполна! Негодяй! Мерзавец! – сотрясала воздух Маргарита. – Я получила от него выстрел в сердце. Но для него он будет смертельным!

– А где он теперь? Вам не лень искать его, тратить время и силы?

– Где он? Там же, где и облезлая сучка – развлекается в Альпах! Она звонила сегодня утром, кукарекала, как ей нравится кататься на горных лыжах. Убью их обоих, чтобы неповадно было отбивать чужих мужиков! Она постоянно крала моих мужчин. Настанет судный день, они поплатятся за грехи!