Западня для киллера
Шрифт:
Глава 20
Вася ждал суда, пару раз приходил адвокат, который предлагал за деньги выкупить его из тюрьмы. Вася сослался на то, что денег нет. Адвокат оставил эту затею и предупредил прямо, что годика три Вася получит и из зала суда не выйдет. Васю этот вариант устраивал полностью. Адвокат был удивлён.
– Вы что, не хотите на свободу? – начал свою лекцию седовласый пенсионер, который раньше работал в органах, а теперь переключился на адвокатуру.
– Почему не хочу? Хочу и даже очень, только где же взять деньги?
– У вас есть родные, друзья? Я бы мог с ними связаться и от вашего имени попросить денег.
– Не надо… Спасибо
– Ну, как хотите, – закончил адвокат, складывая в портфель бумаги. – Дело ваше закрыто и направляется в суд. Я, конечно, буду на суде и попробую помочь, но не обещаю.
Адвокат собрался уходить и пристально посмотрел Васе в глаза.
– Не понимаю… Молодой мужчина, а сами себя отправляете в тюрьму.
Он нажал кнопку звонка, и появился прапорщик.
– А когда суд будет? – спросил Вася.
– Через неделю или две, вам сообщат.
– Ну что, – спросил прапорщик, когда вёл Васю в камеру, – толк есть или нет?
– В каком смысле? – не понял Вася и посмотрел на прапора.
– Адвокат что тебе обещает – домой или в зону?
– Они обещают, только когда деньги есть, а когда их нет, то, как говорят, «на выход с вещами, на этап».
Прапорщик, понимая, что подследственный прав, растянулся в улыбке, обнажая жёлтые зубы.
– Тут ты, парень, прав, за всё надо платить.
Со второго этажа был виден двор тюрьмы, и Вася первый раз затосковал. Солнечные зайчики играли на мрачных стенах тюрьмы, делая это учреждение не таким хмурым и серым.
– Пошли, не останавливайся. – Прапорщик подтолкнул Васю, а тот ещё долго оглядывался на маленькие тюремные радости.
Камера встретила мрачно и угрюмо. В ней постояльцы сидели в основном за тяжкие и особо тяжкие преступления и к Васе относились как к случайному посетителю. Когда человеку светит срок пятнадцать лет, то три года кажутся лёгкой прогулкой в зону, тем более что всегда можно срок сократить и освободиться условно-досрочно, за хорошее поведение.
Васю не напрягало отношение сокамерников, он знал, что здесь надолго не задержится, и ни с кем старался не общаться. Не подпускал к себе ни одного человека. К нему подкатывали, но он находил что ответить и ставил человека на место. Постояльцы имели за плечами не одну судимость, и большинству было просто плевать на соседа. Каждый, мотая срок, определился по жизни и заранее знал, чем он будет в колонии заниматься. Мужики жили отдельно, а блатные отдельно, петухи и шныри кублились в своём муравейнике. За камерой смотрел Сенька Шалый, который по первому сроку зону держал и был в авторитете. В прошлом спортсмен, разрядник, он по утрам занимался спортом и держал себя в форме. Здоровый детина, похожий на быка. Взгляд исподлобья наводил ужас на заключённых. Про таких обычно говорят: сила есть, ума не надо. Он запросто руками гнул ложку и хвалился, что может согнуть пять копеек. Наглый до предела, он чувствовал безнаказанность и вседозволенность. Жил один, и только шнырь знал, где что у того лежит и какие вещи надо постирать. Шалому с воли загнали большой телевизор, это и был главный досуг заключённых. Грозило ему пожизненное заключение за три убийства, он это понимал и не особо расстраивался. Вася гонял коней, тюремную почту, и обдумывал план Николая. Кум вызывал его несколько раз, и он получил полные инструкции и фамилии людей, которых надо было убрать.
Уже по дороге в зону Васе должны передать небольшой пакетик, который необходимо было спрятать, чтобы, не дай бог, по приезде на место
В эту ночь Вася не спал, наблюдая со второй шконки, как Шалый играл в карты с новичком. Сперва он проиграл тому приличную сумму, и сопливый новичок почувствовал себя везунчиком, а после Шалый уговорил того, чтобы дал ему отыграться. Играли до пяти утра, а утром Шалый сказал, что партнёр ему должен астрономическую сумму и срок оплаты заканчивался через неделю. Тот долго не мог понять, как это случилось, но якобы случайные очевидцы игры подтвердили, что Шалый действительно не только отыгрался, а ещё и в куражах. Новичок держался до последнего, а после стал на коленях умолять Шалого списать долг.
– Не могу, братан, – начал Шалый. Он был в хорошем расположении духа и в глубине души радовался такой удаче.
– Как же я смогу отдать? У меня и денег нет таких, – плакался новичок.
– А ты, когда играл, думал, что можешь проиграть? Видишь, – Шалый ухмыльнулся, – не думал. А меня хотел наказать… Бог не Яшка, видит, кому тяжко… Так что, друг, отсрочек не будет, через неделю жду!
Он слез с нар и пошёл в сортир. Проснувшаяся братва довольно потирала руки в ожидании ближайшего грева с воли.
– Братан, – обратился Седой к Шалому, – поделишься с нами?
Шалый умылся и, вытирая полотенцем руки, сказал:
– Никто не останется внакладе. Фраер попал, и игра была честной. Так ведь?
Братва загудела и давай на новичка наезжать.
– Ты чего, в натуре, хочешь на честного фраера бочку катить…
– Да Шалого весь Союз знает как бродягу и достойного арестанта.
– Тебе нет веры, а вот ему есть! Потому что заслужил за годы отсидки.
– А вот ты теперь покажи, насколько ты порядочный, и уплати в срок.
Седой распинался, зная, что Шалый поделится с ним добычей.
Новичок совсем раскис, только слёзы вытирал с лица. Шалый подмигнул Седому, и тот подсел к нему, чтобы «утешить».
– Жена есть у тебя?
– Есть, а что?
– Вот мы тебе организуем звоночек к ней, и ты попросишь её принести денег.
– А где же она возьмёт такую сумму?
– Ну, это, брат, нас не касается… Одолжит у друзей или квартиру продаст.
– Как квартиру? А жить после где?
– Да не парься ты так. – Седой обнял новичка. – На воле проще решить эту проблему, ты, главное, объясни ей, что к чему, и смотри, чтобы она к ментам не пошла. Уяснил, приятель?