Западня
Шрифт:
– Я тоже поймал одну!
– мяукнул он, свешивая голову вниз.
– Ну что, пойдем к Митци? Она, наверное, проголодалась.
– Еще бы, - кивнул Веснушка, сгребая дичь в одну кучку.
– Да и отдохнуть ей тоже надо немножко, с этими котятами с ума сойдешь!
В самом деле, котята быстро росли и удерживать их в гнезде с каждым днем становилось все труднее.
– Если Митци разрешит, я возьму их в поход по канаве, - сказал Кривушка и, подобрав свою мышь, спрыгнул с кучи.
– Ты не скучаешь по своим сородичам?
– вдруг спросил Веснушка, внимательно
– Скучаю, конечно, - смешался Кривушка.
– Но я им не так уж и нужен… А Митци и котята всегда мне рады.
– Я могу позаботиться о них, если…
Но Кривушка покрепче сжал в зубах свою мышь и помчался бегом, не дослушав. Ему не хотелось говорить об этом. Веснушка догнал его возле дыры в каменном перелазе. Мыши болтались у него из пасти, глаза смотрели весело и довольно. Кривушка перевел дух. Он очень боялся, что Веснушка скажет, будто они смогут обойтись без него.
– Отличный денек, - прошамкал Веснушка, глядя на жаркое марево, с самого утра стоявшее над полем.
Кривушка даже пошатнулся от облегчения. Значит, все будет хорошо! Он нужен здесь, и все его любят.
Деревенская дорога ярко сверкала под солнцем, теплая пыль приятно шуршала под кошачьими лапами. Вершина холма впереди врезалась в синее безоблачное небо. Живые изгороди по краям дороги, густо припорошенные пылью, пестрели увядающими цветами, а колосья, еще недавно золотые, заметно потускнели, будто выцвели.
Кривушка повел ушами. Что за странный звук? Он бросил мышь и приоткрыл пасть, принюхиваясь.
– Что это за шум?
– спросил он.
Издалека доносился глухой рык.
Веснушка резко остановился, сморщил нос.
– Судя по запаху, какое-то рабочее чудище встало ни свет, ни заря.
– Но ведь чудища так рано не просыпаются? Мы проходили мимо, они все стоят в своих палатках!
Веснушка вздрогнул и выронил мышь.
– Урожайники!
– с ужасом взвизгнул он. Его рыжая шерсть встала дыбом, глаза выкатились из орбит. Позабыв о Кривушке, он сорвался с места и бросился бежать.
Кривушка в недоумении уставился на брошенную дичь.
– Что за Урожайники?
– крикнул он и нервно поежился, распознав едкую струю страха в запахе Веснушки.
– Они грызут колосья!
– провизжал Веснушка на бегу.
Ужас охватил Кривушку. Позабыв о мышах, он со всех лап помчался за Веснушкой.
На краю поля Веснушка так резко остановился, что подскочивший Кривушка едва не сбил его с лап. Но тут он увидел такое, что невольно взвизгнул от страха. Огромное красное чудище с жутким ревом разгуливало по золотому полю, всасывая в себя колосья и выплевывая сзади труху. Там, где проходил страшный зверь, на месте стеблей оставалась лишь короткая колючая щетинка.
– Митци!
– завопил Веснушка.
– Котята!
Не помня себя, Кривушка бросился вперед, одним махом перелетел через овраг и помчался к гнездышку Митци. Веснушка несся за ним по пятам.
Чудище с ревом двигалось прямо на них - в сторону уютного домика Митци! В какой-то миг Кривушка услышал полный ужаса вопль и, вихрем пролетев по колосьям, увидел Митци. Черная кошка
– Где остальные?
– заорал на Митци подбежавший Веснушка.
– Я… я… - заикаясь, пролепетала кошка. Было ясно, что она совершенно потеряла голову от страха.
– Туманчика я отнесла в канаву, - с усилием ответила Митци.
– А Сажа… Сажа перепугалась и убежала в поле!
Ее зеленые глаза остекленели от страха, хвост мелко подрагивал.
– Я ее разыщу!
– прорычал Кривушка, косясь на море колосьев. Зловещие красные бока рычащего чудища мелькали уже совсем близко.
– Я возьму Сорочонка, - сказал Веснушка, подхватывая в зубы визжащего котенка.
– Куда побежала Сажа?
– резко спросил Кривушка.
– Не знаю!
– завыла Митци.
И тут Сорочонок перестал визжать и махнул лапкой в сторону поля.
– Туда!
Кривушка бросился на поиски. Ядовитое дыхание чудища разъедало ему глаза, туманило рассудок. Рев стоял такой, что он не слышал своих шагов. Он пробовал звать Сажу, да разве под силу коту перекричать чудище?
Но он все равно продолжал кричать.
– Сажа! Сажа, отзовись! Это я!
Через каждые несколько мгновений Кривушка останавливался, настораживал уши, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук, прорывавшийся сквозь рев голодного Урожайника. Но все было тщетно. Тогда он приоткрыл пасть и втянул в себя горячий воздух. И почти сразу же почуял слабый запах Сажи.
Помедлив пару мгновений, Кривушка бросился в гущу колосьев и едва не взвизгнул от радости, заметив крохотную тропку, протоптанную среди стеблей. С бешено колотящимся сердцем он побежал по ней, но вскоре его робкая надежда сменилась новым ужасом - тропинка вела прямиком в ту сторону, где ревело чудище.
С каждым шагом запах Сажи становился сильнее, теперь в нем отчетливо слышался страх. Кривушка раздвинул шуршащие сухие стебли, выскочил вперед. Чудище ревело так громко, что у него дрожали уши. Кровь стучала в горле, глаза слезились. Задыхаясь, Кривушка вскинул голову - и увидел огромную красную тушу, горевшую в каких-нибудь десяти котах от него.
Гигантские когти бешено крутились перед грудью Урожайника, они целыми охапками вырывали колосья из земли и запихивали их в огромную разинутую пасть чудища.
– Помогите!
– тоненько провизжала Сажа. Ее черная шерстка ярким пятном выделялась на фоне колосьев. Она сидела в трех хвостах от Кривушки, и чудище с ревом неслось прямо на нее. Видимо, Сажа была настолько парализована страхом, что не могла даже отскочить в сторону.
Кривушка бросился к ней, схватил за шиворот и поволок в поле. Колосья больно хлестали его по носу. Он почувствовал кровь на губах. Боль пронзила лапу - кажется, на бегу он наступил на что- то острое. Чудище ревело у них за спиной, оно наступало, его смрадное дыхание опаляло шерсть на спине Кривушки. Из последних сил он сделал еще один прыжок - и кубарем покатился в овраг, не выпуская из пасти Сажу. Чудище прогрохотало мимо, на ходу пожирая колосья.