Западня
Шрифт:
Он посмотрел на часы.
— Еще не добралась. Поеду туда — может, Мэриан оставила сообщение.
Из-за напряженного уличного движения машина ползла как черепаха.
— Мэриан, Мэриан, — думал Мэтью, тупо глядя в окно. — Зачем ты это сделала?
Мэриан кое-как удалось довести Бронвен до пансиона и уложить в постель. Потом она вынесла в кафе на крыше пишущую машинку и расположилась в уголке, где было что-то вроде увитой цветущим плющом беседки. Она битый час не могла заставить себя начать работу: любовалась очертаниями флорентийских
Ее смущала не какая-то реплика Серджио Рамбальди — в этом она была абсолютно уверена. Нет, проблему представлял сам Серджио Рамбальди. Как описать человека, наделенного таким магнетизмом, таким могуществом, таким… Точные слова ускользали от Мэриан, но если она не справится, как же Мэтью найдет подходящего исполнителя? Да и существует ли такой актер? На свете не может быть двух таких личностей, как Серджио Рамбальди. Ей почему-то вспомнился Пол. Да, эти двое чем-то похожи, только Пол — блондин, да и не актер…
В листве прошелестел легкий ветерок; Мэриан вернулась к машинке и едва коснулась клавиш, как на бумагу сами собой полились точные слова и образы. Она настолько увлеклась, что не заметила, как на крышу потянулись обитатели пансиона — пропустить по маленькой перед ужином. Официант принес лампу. Мэриан продолжала работать. И только после полуночи, убрав машинку в футляр, заглянула к Бронвен: не хочет ли она сандвич? Конечно, если на кухне еще что-нибудь осталось…
— Ты говорила со Стефани? — спросила Бронвен при виде соломенной шляпы, которую Мэриан так и забыла снять.
— Нет. Я работала на крыше. Как ты себя чувствуешь?
— Впору умереть. А ты как — в порядке?
— В полном. Вызвать врача?
— Само пройдет. Но у меня к тебе просьба.
— Какая?
— Прежде всего закрой окно. Чем только местные жители могут заниматься в такое время суток? Грохот — как в час пик у нас в Лондоне, на Пиккадилли. Завтра, если я еще буду не в форме, погуляй по городу, поснимай для Мэтью виды Флоренции. И эти личные дела, о которых говорил Серджио…
Она смолкла, изнуренная столь пространным монологом.
— У меня идея получше, — сказала Мэриан, отходя от окна. — Поспи, а завтра, если будешь лучше себя чувствовать, махнем в горы. Там прохладнее и гораздо спокойнее. А когда придешь в норму, вернемся во Флоренцию.
— Ты гений! — пробормотала Бронвен. — Горный воздух… рай земной!
Утром такси увезло их. В Нью-Йорке в это время была полночь, а так как они не знали, где остановятся, Мэриан не стала звонить Стефани.
Такси мчалось по главному шоссе в направлении Лукки. Бронвен изнемогала в углу на заднем сиденье — дрожа, исходя потом и проклиная резкую перемену погоды. День был серый, ненастный, а потом и вовсе разразилась гроза.
— Окаянная
Глядя в окно, Мэриан пыталась представить себе, как выглядят эти живописные холмы, оливковые рощи и виноградники в солнечных лучах.
Шум дождя и монотонное гудение двигателя убаюкали обеих. Когда Мэриан проснулась, они подъезжали к Лукке. Сообразив, что, если ненастье продержится несколько дней, им понадобится что-нибудь для защиты от дождя, Мэриан попросила водителя завернуть в город — купить зонтики и резиновые сапоги. На площади Наполеона Бронвен выказала признаки жизни, даже нашла в себе силы съехидничать по поводу ее несокрушимого здравого смысла.
— Вам нужно Питторе? — спросил водитель, когда они снова выехали на автостраду.
— Si, — ответила Мэриан, исчерпывая этим словом все свои познания в итальянском языке.
Таксист кивнул и через несколько минут, не снижая скорости, свернул на круто уходящую вверх проселочную дорогу. В это время с небес обрушился настоящий ливень; было невозможно что-либо разглядеть.
— Значит, Питторе? — уточнил шофер.
— Si.
— Вы когда-нибудь бывать Питторе?
— Нет.
— Остаться на ночь?
«Если не разобьемся», — подумала Мэриан и ахнула, когда водитель, отпустив руль, воздел руки кверху в типичном итальянском жесте то ли удивления, то ли отчаяния. Вслух она спросила:
— Там есть отель?
— Si, si. Piccolo albergo [9] .
— Слава Богу! — воскликнула Мэриан, догадавшись, что значит albergo.
— Не надо остановиться в albergo, — как показалось Мэриан, с вопросительной интонацией произнес шофер.
— Да, да. Там-то мы и остановимся. Если найдутся свободные комнаты.
9
Да, да. Небольшая гостиница (ит.).
— Нет. Не остановиться в albergo. Остановиться в Камайоре. В городе.
— Почему?
— Ночью Питторе плохо.
— Простите?
— Крики. Вы слышите крики. Девушка.
— Какая девушка?
— Американка. Ночью. Кричать.
Мэриан уставилась на отражение его лица в зеркале.
— Она здесь, в Питторе?
— Si.
— И никто не приходит на помощь?
Он ответил по-итальянски, а потом по-английски:
— Может быть, она мертвая.
— Но если она кричит…
— Привидение.
— О Господи!
Мэриан словно вылили за шиворот ведро ледяной воды. Однако она тут же вспомнила страсть итальянцев к преувеличениям и решила, что это местное поверье. Или легенда, сочиненная туристами, которые побывали в деревне после исчезновения Оливии.
— Поедем Камайоре? — спросил водитель.
— Нет. Паэзетто ди Питторе, пожалуйста, — ответила Мэриан и чуть сама не вскрикнула, когда машина шарахнулась от несущегося на полной скорости встречного мотоциклиста. Проснулась Бронвен. Мэриан передала ей разговор с таксистом.