Западня
Шрифт:
Вспомнив все, что произошло за минувший час между ним и Гарри, Пол усмехнулся: не над собой — за то, что делает нечто такое, что еще месяц назад вызвало бы у него отвращение, — а над Гарри. Этот человек стал глиной в его руках. Пол поморщился. Мужчина в его положении должен иметь хоть какую-то гордость. Хотя… Это просто поразительно, до чего доводит страсть!
Что до отношений с Мадлен, то она как будто еще сильнее полюбила Пола, ее эмоциональная зависимость от него возросла. Сама того не подозревая, она стала зависеть от него и в финансовом отношении. Но сам Пол ощущал свою полную зависимость от красоты этой хищницы. Ее хрипловатый
Когда он подъехал к дому, слуга уже дожидался. Пол взял из машины пакет и отпер парадную дверь. В доме было чисто и пахло свежестью: недавно приходила уборщица.
По дороге на кухню он услышал в гостиной голоса и заглянул в дверь. Мадлен смотрела телевизор. На экране мелькали гоночные автомобили: Энрико Таралло в четвертый раз выиграл Гран-при сезона. Однако поза Мадлен и выражение страдания на запрокинутом лице свидетельствовали о том, что она не видит происходящего на экране. Сердце у Пола подпрыгнуло, мышцы напряглись. Неужели она каким-то чудом узнала про Гарри — именно сейчас, когда этот роман близился к завершению? Адское невезение!
Когда он заговорил, чувство вины придало его голосу оттенок раздражения.
— Ты вроде бы уже должна быть в Марокко?
Она все так же смотрела в потолок. Пол положил пакет и выключил телевизор.
— Что ты здесь делаешь, Мадлен? Я был уверен, что ты жаришься на каком-нибудь пляже, намазавшись «Амбрэ Солэр». Я правильно произнес название?
Наконец она вздохнула.
— Забастовка авиадиспетчеров. Рейс перенесли на завтра.
— Ясно. А почему ты дуешься?
Она молча изучала его лицо, жадно вбирая взглядом очертания его рта, прямую линию носа, черные брови и ресницы и поразительно светлые волосы, резко контрастирующие с загорелой кожей.
— Пол!
— Да?
— Ты на мне женишься?
— Да, если ты этого хочешь.
Мадлен закрыла глаза. Может быть, ей померещилось?
— Когда?
— В свое время. Сейчас ты занята. Я тоже. Наша жизнь расписана чуть ли не по минутам.
— Но ты хочешь на мне жениться?
— Да, хочу. — Он опрокинул ее на подушки. — Так вот что не давало тебе покоя? Но почему? Разве ты предполагала другой ответ?
— Не знаю. С тобой нельзя быть ни в чем уверенной.
— Тебе станет легче, если я скажу, что никогда не любил никого так сильно, как тебя?
Она кивнула, а после того как он поцеловал ее, настолько успокоилась, что обратила внимание на пакет.
— Что это?
— Гранки. Хочешь посмотреть?
— Это и есть твоя книга? Можно почитать?
— Не сейчас: здесь полно опечаток. Вот исправлю, тогда пожалуйста.
Про себя
Утром Пол отвез ее в аэропорт. Расставание вышло тягостным. Он не хотел, чтобы Мадлен уезжала, а она после ночи любви и небывалой нежности особенно ясно поняла: слава и богатство — ничто по сравнению со счастьем быть с Полом.
Дейдре с трудом удалось оттащить их друг от друга. Пол долго махал вслед, а Дейдра дивилась: почему он так сильно любит Мадлен, ведь между ними нет ничего общего? Наконец она не удержалась и задала прямой вопрос. Пол усмехнулся.
— Если бы я это знал, можно было бы сказать, что мне удалось решить загадку, над которой испокон веку бьются люди. Любовь слепа. Подбросить тебя до Лондона?
Не дождавшись ответа, он взглянул Дейдре в лицо и страшно удивился: обычно непроницаемое, оно выражало нестерпимую душевную муку. Впрочем, уже в следующее мгновение она полностью овладела собой.
— Не обращай внимания. Ты прав, страсть не признает доводов рассудка.
Когда они проезжали через Хаммерсмит, Пол спросил:
— Когда возвращается Шамира?
— Послезавтра.
— Каким рейсом? Может, я ее встречу. Хочется сделать Мадлен приятное.
Дейдра прикинула в уме.
— Если рейсы примерно совпадут по времени, может, прихватишь меня с собой?
— Ты куда-то летишь? Развлечься?
Что тут можно ответить?
— Я лечу к человеку, который даст мне самое большое счастье на свете — и, возможно, причинит самые горькие страдания.
Ни один мускул не дрогнул на лице Серджио, когда он, снова забравшись в постель, развернул газету, которую рано утром купил для Бронвен. Пока он выходил, она приготовила завтрак. Насытившись, они снова занялись любовью. Потом она уехала в свой пансион, а газету оставила. Он безмерно долго рассматривал старую фотографию Мадлен и Пола — и оторвался, только услышав телефонный звонок.
— Pronto [12] .
— Серджио? Ты меня искал?
12
Слушаю (итал.).
— Рабин, друг мой! Да, я звонил несколько дней назад. Где ты пропадал?
— Уезжал по делам.
— Мы ждали тебя.
— Извини, поздно получил сообщение. Как она?
— Просто великолепно. Еще несколько недель — и все будет готово. Жалко, что ты пропустил последнюю встречу. Но я разыскивал тебя по другому поводу. Ты знаешь о фильме?
— Конечно. Он у всех на слуху.
— В Нью-Йорке, но не в Италии. Во всяком случае, пока… К тебе приходили киношники?
— Да.
— Ты открыл им, что как-то связан со мной?
— Ты с ума сошел? С какой стати я стал бы об этом докладывать?
— Что же ты им ответил?
— Что слышал о тебе как о выдающемся художнике и посоветовал Гастингсам отправить Оливию изучать живопись под твоим руководством.
— Ты уверен, что это все?
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что эта соплячка дала мне повод заподозрить, будто она знает больше чем положено.
— Та мышь, которая сопровождала дамочку из Уэльса?
— Ее зовут Мэриан Дикон. Я не уверен на сто процентов, но мне кажется, будто она знает о нашей связи.