Запах любви
Шрифт:
— Откуда столько знаний про стройку? — удивилась Цветочкина, убирая со стола посуду. — Мне кажется, я ему просто не нужна. Постоянно называет другом. Это я идиотка влюбилась, — тарелка выпала из ее рук и с грохотом приземлилась на дно раковины.
— Ты должна начать новую жизнь и думать о будущем. Забудь о нем, — твердо сказал я.
— Ты прав, сто раз прав, — ее невидящие глаза ударили по моей совести. — Надо взять себя в руки, выкинуть ерунду из головы.
— Умница, — я обнял Цветочкину и зарылся
— И не приставать, — сквозь слезы улыбнулась Настя.
— Ну вот этого не могу обещать! — возмутился я и поцеловал ее в лоб. — Ты такая сладкая, землянично-клубничная, в общем никак не получится.
— Действительно идешь на работу? — Цветочкина стала домывать посуду.
— Завтра подписываем договор с Нинтендо, это не мое желание, давление обстоятельств, — нехотя сказал я. — Так уж получилось.
— Тебе нужно учиться отдыхать. По выходным я хочу побывать везде. В театре, на концерте…
— Цирке, кино, зоопарке, музее, все будет, — кивнул я, включая ноутбук и усаживаясь за стол. — Здесь мы ненадолго, я купил жилье. Через месяц переедем.
— Правда!? — воскликнула она, обернувшись. — Какой же ты молодец! Свое жилье в Москве!!!
— Друг помог, — смутился я, слушая незаслуженные похвалы. — Сам бы не скоро…
— Господи, как это здорово! — Настя возбужденно захлопала в ладоши. — И молчал! А где, в каком районе?
— Черт знает, — рассмеялся в ответ и прикусил язык, я не заглядывал в ипотечный договор и понятия не имел, где находится купленная Владом квартира. — Сюрприз, потом покажу. Мне нужно поработать.
— Трудоголизм — это болезнь. — убежденно сказала Настя.
— Может быть, — я открыл почтовый ящик и начал писать ей письмо.
“Настя, простите за молчание. В последние дни затянуло в поток событий, в котором я начал захлебываться, не мог ни за что ухватиться, лишь барахтался в надежде на чудесное спасение. Рухнуло здание, которое мы построили. Я сейчас в Выборге, пытаюсь исправить ситуацию. Надеюсь и верю, что все получится. Часто думаю о Вас.
Я пишу тебе письма, под свет керосиновой лампы.
Под нелепые мысли, бессонницу, сухость во рту,
Скоро выпадет дождь и роса. На передние лапу
Ельник будет хромать. И меня обходить за версту.
Я пишу тебе письма. На белой как попа бумаге,
В тишине. При луне, или кто это смотрит в окно,
От знакомых — привет и молчок, о Форсайтах — ни саги.
То, что было со мной — либо кончено, либо давно…
Я пишу тебе письма. Рассвет умирает по капле
Весь в помарках и кофе последний и первый листок
Наступает душа на забытые господом грабли.
Я пишу тебе письма. И значит я не одинок.
Сергей Арбатов”.
Отправив письмо, прислушался. В квартире стояла гробовая
— Настя? — позвал я, но никто не откликнулся, позвонил Цветочкиной и облегченно вздохнул, услышав веселое щебетание:
— Я в магазине, скоро приду!
Пока ее не было, вытащил купленный заранее коньяк, засыпал в бутылку измельченную таблетку димедрола, потом подумал и добавил вторую. Влад был здоровым.
— Напиток любви готов, — пробормотал я, закупоривая горлышко.
В десять вечера приехал японский лев. Ни на минуту не опоздал. Я поспешно затолкал в рюкзак белье, щетку и зубную пасту и забежал на кухню. Вытащил из шкафа бутылку оливкового масла и, поморщившись, сделал несколько глотков.
— Что ты делаешь?! — ахнула Настя, которая забрела следом. Она распечатала мое письмо и ходила как лунатик, блаженно улыбаясь.
— Коллеги собираются отпраздновать сделку, они будут пить. Масло защищает желудок и голову, — я вытер губы и поцеловал ее в плечо. — Все хорошо?
— Он написал! — помахала перед моим носом листочком. — А ты говорил, забудь! Я засяду за твой ноутбук?
— Не пойдешь гулять? — удивился я. — Ты вроде хотела подышать свежим воздухом…
— Буду писать ответ! — Настя затискала меня в объятьях. — И ждать тебя!
— Правильно, лучше оставайся дома и тренируйся в литературе, Арбатову от меня привет, — рассмеялся я, и насвистывая веселый мотивчик, сбежал по лестнице вниз.
Я почти привык к тому, что Влад меняет машины как перчатки. И все равно от каждой перехватывало дыхание. На этот раз он прикатил на сверкающем порше.
Вечерело. Теплый ветер трепал его волосы. Он выбрался из салона, снял темные очки и пожал мне руку.
— Не люблю гостинцы, может быть ко мне?
— Номер оплачен, — открывая дверь автомобиля, подчеркнуто сухо сказал я.
— Хорошо, — он сел за руль и загадочно улыбнулся. — Жизнь полна сюрпризов.
— Да их просто тьма, — не скрывал я иронии.
До гостиницы мы ехали невыносимо медленно, от нетерпения я начал подпрыгивать на сиденье.
— Взнос за квартиру, — вытащил из рюкзака пакет с деньгами, которые с большим трудом наскреб у знакомых, став должником как минимум десятка человек. — За телефон тоже верну…. позже.
Влад усмехнулся и небрежно закинул пакет на заднее сиденье. Я понял, что волнуюсь и не могу скрыть этого. Нервы были на пределе. Быстрей бы доехать и покончить со всем. Завтра наша контора подпишет договор, тогда у меня появится возможность послать его лесом.
Номер оказался скромным: с двумя кроватями, столиком и телевизором. Влад заглянул в помещение и покачал головой.
— Не нравится. Сам выберу, — он скинул к моим ногам спортивную сумку и спустился на второй этаж к стойке администратора.