Записки из нервного дома
Шрифт:
Я дрожащими руками теребила свой серо-бордовый шарф, изо всех сил пытаясь не плакать. Периодически опускала глаза вниз, потом поднимала на него, он пристально и долго смотрел мне в глаза, внимательно следил за движениями моих пальцев и поворотами головы.
– Часто не могу успокоиться вечером, – продолжала я. – Особенно если день был насыщен событиями. По ночам я танцую, либо плачу… смотря какое настроение: если хорошее – танцую, если плохое – плачу… А иногда танцую и плачу одновременно, – я вдруг нервно рассмеялась. – Так смешно вам все это рассказывать!»
– Мда-а-а, – протянул доктор, слегка вздрогнув от моего смешка, и мягко улыбнулся, – интересный способ бороться с бессонницей.
– Какие, например? Ну, йогой я занималась вечерней, помогала, кстати. Но потом я травму получила, – вспомнила я.
– Горячая ванна, например, молоко горячее, валерианка? – предложил варианты доктор.
– Это все пробовала много раз, не помогает. И ванну горячую, и дышать медленно пробовала. Не помогает.
– Ясно. Как давно у вас это? – спросил доктор.
– Ой, я не помню. Года 3 назад началось. Но тогда было не так сильно. Я просто не хотела спать. А теперь хочу, но не могу. А когда я в Питер переехала, у меня была наоборот сонливость, апатия, бессилие и нежелание что-либо делать. А сейчас наоборот приливы энергии, желание что-то делать, но потом невозможность успокоиться. И сначала все, что я делаю, мне очень нравится, я в восторге и эйфории, а потом наоборот – все резко не нравится, и мне кажется, что я занимаюсь ерундой. Перепады резкие, не связанные с какими-то значительными событиями.
– Переезд в Петербург был для вас травмирующим моментом? – задал он неожиданно вопрос и попал в цель.
– Был, – ответила я после паузы и опустила глаза.
– Так почему переехали из Москвы в Питер? – держал меня на прицеле доктор.
– По многим обстоятельствам. Не сложилось там, – ответила я уклончиво. Это был самый часто задаваемый всеми вопрос, и я ненавидела на него отвечать.
– Понятно, – иронично ответил доктор и снова что-то записал. – Чем вы занимаетесь?
– Я актриса, – ответила я и улыбнулась, как бы демонстрируя свою белоснежную улыбку. Это все, что осталось в тот день от моей красоты. – Понятно. В сериалах, значит, снимаетесь? – спросил он и остановил взгляд на моей улыбке. И правильно, больше взгляд там останавливать было не на чем.
– Да, – улыбнулась я вновь.
– Так может, если вам периодически не нравится то, что вы делаете, может вам этого не делать? – задал он провокационный вопрос.
– Так это мне как раз и нравится, но так получается, что я делаю это гораздо меньше, чем мне хотелось бы, – сформулировала я как можно более корректно, чтоб не разреветься.
Мне очень нравилось сниматься в сериалах, но происходило со мной это крайне редко, в последнее время меня почти не приглашали на съемки, и большую часть времени я сидела без дела. Я выбрала профессию по любви, закончила один из лучших ВУЗов в этой области, училась у прекрасного мастера и кинорежиссёра Сергея Соловьева, но все это не гарантировало мне профессиональную востребованность. Вот уже несколько лет я стабильно проваливала кастинги, продюсеры меня не утверждали, режиссеры не видели, кастинг агенты сотрудничать не хотели. Я жила словно в бочке, из которой меня никто не видел и не слышал. Годы, проведённые во ВГИКе, я вспоминала как лучшие годы своей жизни. За плечами неудачный брак и пятилетний сын, плохо оплачиваемый, но все таки приятный преподавательский опыт, – вот, в общем-то и все, что у меня есть к 30 годам. Ни работы, ни денег, ни любимого мужчины. Хотя, отсутствие последнего сейчас меня волновало меньше всего.
– Понятно, – ответил доктор, глядя мне прямо в глаза и понимая все без лишних слов. Его длинные паузы и долгие взгляды были как пытка, которую я выдерживалась с трудом.
– Евгения, у меня есть знакомые актёры, очень много, некоторым
– Да, после последних… и предпоследних отношений… состояние мое ухудшилось…– только и смогла выдавить я. В предпоследних отношениях я, как это часто бывает с многими женщинами, приняла мужчину не за того, кем он был на самом деле, я просто все себе придумала. А реальность никак не совпала с той картинкой, которую я себе нарисовала. Все закончилось его изменой и тут же последующим разрывом, инициатором которого была я. Потом ещё несколько месяцев мой бывший названивал мне, пытаясь меня вернуть, но мне было ясно – своё поведение он менять не собирается, а верность в отношениях – для меня приоритет. А в последних отношениях мой избранник по-тихому слинял, осознав, что со мной кроме своих проблем ему придётся решать ещё и мои. Но этого я доктору не стала рассказывать, это уже мое личное дело, хотя к бессоннице тоже имело отношение.
– Понятно, – произнёс вновь доктор свое излюбленное слово. – Вы только успокаиваетесь, встаёте на ноги, потом малейшее неприятное событие, и вас сносит. Это надо лечить, – диагностировался доктор и что-то опять записал.
Дальше он задавал вопросы, была ли я замужем, росла ли в полной семье, и есть ли психически больные среди моих родственников.
– Нет. Больных не было.
– А алкоголики?
– Были. Оба дедушки. Один из них умер от алкоголизма, почки отказали.
– Вот. А это тоже психическое отклонение, так что у вас предрасположенность, – заключил психиатр.
– Доктор, но иные обстоятельства моей жизни изменили бы мое состояние? Ведь могут изменить? – с надеждой спросила я.
– К сожалению, жизнь переменчива, она может не быть такой, как мы хотели, и мы должны постоянно подстраиваться под неё. Быть деревом, которое не падает независимо от любых обстоятельств. Мечты – не мечты. Это и есть внутренний стержень. Сильный не тот, чьи мечты сбылись и планы воплотились, а тот кто стойко держится независимо от этого всего. Есть успех, нет успеха – не важно, состояние сильного дерева не меняется, ничто не свалит его. Тот, у кого есть успех, может завтра его потерять и упасть, понимаете? Потому что стержня нет. Так упасть, что потом долго и упорно придётся поднимать! А вы хотели бы только сон улучшить или ещё и …?
– Жизнь, – закончила я его фразу, рассмеявшись. – Жизнь, конечно, улучшить тоже. Изменить.
«Но я не думаю, что вы можете изменить мою жизнь. Зачем задаете такие вопросы, если все равно не можете?», – подумала я про себя.
– Не знаю, зачем вас психотерапевт направил ко мне, вам нужен курс психотерапии, – задумчиво произнес доктор. – А я сейчас вынужден вам поставить диагноз. Могу, конечно, написать бессонница, но у вас не просто бессонница, а тревожное расстройство налицо. Таблетки будут действовать, пока вы их принимаете, но если вы не решите душевную проблему, вам не станет лучше. Я настоятельно рекомендую вам пройти курс психотерапии, и желательно платный, потому что бесплатный не помогает.