Записки из нервного дома

Захарова Евгения Дмитриевна

«А у нас в России все бесплатное не помогает. Сейчас мое тревожное расстройство ещё сильнее расстроится», – подумала я про себя.

– Так что сейчас вам нужен, знаете, как в песне у Цоя?

– Перемен? – предположила я.

– Транквилиза-а-атор!, – поправил меня психиатр.

– Мне нужны и перемены, и транквилизаторы, – подытожила я. Мы рассмеялись.

– Значит, сейчас я вам выпишу таблетки, завтра сходите к психологу, пройдёте много разных тестов и через недельку с результатами ко мне. Мы посмотрим полную картину. Я запишу вас на курс психотерапии, и мы посмотрим, чем вам еще можно помочь.

Я шла домой и думала, а можно ли стать таким толстым

деревом, которое не нагибается даже от самых сильных порывов ветра? Можно ли все события жизни, какими бы они не были, воспринимать спокойно? Даже если рушится весь твой мир, который ты так тщательно и кропотливо отстраивал? Даже если вдруг все неожиданно меняется? Можем ли мы так легко отказаться от всего, к чему шли до этого и переключиться на что-то другое? А может это значит, довериться судьбе? И самое главное, актеру возможно ли стать деревом с толстым стволом и толстой корой? Ведь как ему играть, если он станет таким несгибаемым, таким невосприимчивым к событиям жизни? Не перестанет ли он быть восприимчивым и чувствительным вовсе? Не станет ли бесчувственным и жестоким к другим? Не перестанет ли тогда бороться за свою мечту, если готов к любому исходу, и принимает любой поворот жизни? Не станет ли плыть по течению? Ведь это так не больно! Не мечтать, не ждать, а значит не разочаровываться. А если любишь, возможно ли иметь такой ствол? Если разлюбил тебя человек, бросил, например, или предал, если ты стал нелюбим и не нужен, не важно, в профессии или в личной жизни, возможно ли спокойно это принять и идти дальше, оставаться прежним, не меняться? Возможно ли, чтоб от неразделенной любви внутренности твои не сворачивались в трубочку, и грудная клетка не разрывалась от боли? Возможно ли не испытывать сильнейшую душевную боль, когда ты точно знаешь, где живет твоя душа, потому что чувствуешь, как она рвётся на части! Когда ты слышишь, как она разрывается и трещит, но не можешь это остановить? И возможно ли сшить ее потом по кусочкам и сказать: «все нормально, у меня широкий ствол» и пойти жить дальше, делая вид, что ты цел! Как, разорвавшись однажды на части, жить дальше целым? Где взять волшебные нитки, которые сошьют тебя заново? Как сделать так, чтобы душа не рвалась? И никогда не падать! Но и не взлетать, тонкий то ствол летает по ветру, который его колышет, (хотя, наверно, больше это похоже на нервные конвульсии, чем на полет) а толстый – нет.

Но я хочу стать деревом с толстым стволом. Теперь у меня новая мечта – я хочу стать таким деревом! Потому что не хочу больше падать от малейшего порыва ветра! И ещё хочу, чтоб люди любили и берегли друг другу, были чуткими и внимательными, не нагоняли ветра друг на друга, потому что для кого-то это может оказаться штормом, слишком сильным, после которого он упадёт. А чтоб подняться, потребуется помощь специалиста. Я думаю, чтобы все были здоровы: не вступайте в личные отношения, если не намерены любить, не называйте себя другом, если не готовы прийти на помощь. Не обещайте, если не намерены исполнить. Не открывайте рот, если не намерены сказать правду. Уходите, если не намерены остаться.

Безветренная погода в моей жизни бывает редко. Но с этого дня пусть штормы обходят меня стороной, а лёгкие морские бризы нежно омывают мой пока ещё тонкий ствол со всех сторон. И где-нибудь рядом с пальмами, экзотическими растениями и прекрасными цветами. И тогда он станет крепким.

С тревожным расстройством, Евгения Захарова.

Записка 2.

Космос на Земле

– Здравствуйте, доктор! – поздоровалась я, открыв дверь в его

кабинет. – Простите, я опоздала. Я была записана к вам час назад, но писала текст и забыла про время.

– Вы пишите романы? – осведомился доктор,– Надеюсь, это лучше, чем у Дарьи Донцовой?

– Нет, не романы,– улыбнулась я, – так, рассказы. Пишу для интернета и ролики снимаю.

– Вы ведете блог? – поинтересовался доктор с явным любопытством.

– Да. Так можно войти?

– Да, проходите. Вам повезло. У меня сейчас как раз свободно.

Я вошла в кабинет, уселась на стул и, глядя на него, бодро начала:

– Я знаю, вы хотите спросить, как у меня дела со сном.

– Я? – удивился доктор, улыбаясь, – я ничего не хочу у вас спросить.

– Да? Ну, я все равно вам расскажу, – рассмеялась я.

– Пожалуйста. Вы же человек творческий, вам всегда есть, что рассказать.

– Так вот рассказываю, – продолжила я весело, – Сон улучшился. Но если на ночь я с кем-нибудь поговорю, не могу уснуть полночи. Особенно когда говорю о важном, когда приходят творческие идеи.

– Это с кем вы там говорите о важном? – полюбопытствовал доктор, подозревая видимо моих поклонников.

– Да так…звонят.

– Это бывает часто, что после разговора вы не можете уснуть?

– Я на ночь редко с кем разговариваю. Но нормально я сплю, только если ни с кем не общаюсь, – иронично рассмеялась я.

– Значит, ограничьте общение вечером. Ограничьте общение с людьми, которые нарушают ваше эмоциональное равновесие. Придумайте пред сонный ритуал и всегда соблюдайте. Один и тот же, иначе вы не сможете без таблеток вообще засыпать. И никакого общения и интернета вечером, – по-отечески наставлял меня доктор. Мне это даже нравилось, так как общения с отцом с 7 лет я была лишена, наставлять было некому. – А что касается творческих идей, то что тут поделаешь, вы такой человек. Знаете, как кто-то сказал: «Если можете не писать, не пишите». И это касается всего. Вы можете не творить?

– Не могу.

– Вот. Так что творите, тут ничего не поделаешь.

– Еще доктор, у меня частые эксплозивные реакции, – выдала я и рассмеялась.

– Правда? – рассмеялся доктор в ответ, – Вы знаете, что это такое?

– Ну да, ваш психолог написал же заключение обо мне. У меня слишком часто и резко меняется настроение и эмоциональное состояние. И ещё мне постоянно кажется, что все меня обманывают, особенно когда хвалят. Мне кажется, им что-то от меня надо. А ещё…

Доктор внимательно и задумчиво меня слушал, пока я высказывала ему все свои жалобы.

– Ну, скажите что-нибудь, – прервала я его молчание.

– Ну, вы же здоровый психически человек? Пока? – улыбнулся доктор, глядя на меня.

– Пока да, – рассмеялась я.

– Вот. Значит, фенозепам мы отменяем. Назначаем новые таблеки – фенибут. Они нормализуют настроение, выравнивают эмоциональное состояние, не будет таких скачков. Вам станет лучше, поверьте.

– Знаете, мне кажется, что вы тоже меня обманываете, – улыбнулась я.

– Врач, знаете от какого слова?

– Нет, не знаю, – задумалась я.

– От слова «врать». Поэтому я предпочитаю слово «доктор». Вы знаете, что эти таблетки были изобретены специально для космонавтов, чтобы они…

– С космоса не падали? – пошутила я.

– Чтобы они нормально переносили условия пребывания в космосе, – поправил меня доктор, рассмеявшись. – А теперь эти таблетки выписывают всем, кто не может переносить условия пребывания на Земле.

Не знаю, как там, в космосе, но условия пребывания на этой земле порой действительно мне кажутся невыносимыми.