Записки капитана флота
Шрифт:
Впрочем, положение такое их не может быть из всех точек зрения одинаково: иногда они сближаются или бывают в створе. В третьем кряже нет ни одной приметной горы. Четвертый и последний кряж состоит из пяти сплошных гор, имеющих плосковатые, почти горизонтальные вершины, из которых нет ни одной приметной своей фигурой. Я упомянул здесь о приметах, по каким можно различать кряжи, для мореплавателей, которым случится быть в здешних морях, дабы они, увидев один кряж, могли судить по положению оного, против какой части острова они находятся. Ибо здесь часто случается, что несколько дней, а может быть, и неделю сряду весь остров скрывается в мрачности, которого в 10 и 5 милях не видать, а только изредка открываются на короткое время вершины гор, и то не всех вдруг, а порознь. Вообще горы сего острова стоят ближе к северо-западной стороне, а на юго-восточной между ними и берегом есть пологие, постепенно возвышающиеся ровные места и долины, покрытые зеленью.
По словам курильцев, на Урупе рек нет, а текут ручьи в разных местах. На южной его половине в долине между третьим и четвертым от NO кряжем находится небольшое озеро соленой воды, весьма изобильное рыбою, которое лежит поблизости северо-западного берега острова и соединяется с морем узким мелководным протоком, по которому в некоторых местах надобно байдары руками приподнимать, чтобы провести в озеро. Этим протоком заходит в него в большом количестве красная рыба (охотская нерка), гольцы (мальма в Охотске), горбуша, кунжа, а потому партии, приезжающие сюда промышлять, всегда располагают свою главную квартиру на берегах этого озера, для чего и пристают к острову с западной его стороны у низменного песчаного берега между 3 и 4 кряжем гор.
Кроме волков и лисиц (черно-бурых, сиводушек и красных), на нем нет никаких других зверей, а у берегов бывают бобры и тюлени. Северо-восточную каменную косу и юго-западную низменность курильцы по-русски называют Лопатками, потому что камчатский южный мыс называется Лопатка, отчего у них теперь это слово сделалось общим всякому остроконечному мысу; на их же собственном языке мыс называется Шеремга. Кроме березы, другого годного в строении леса на Урупе не растет, да и береза на нем не слишком крупна; но по количеству диких растений, покрывающих долины низкие места, надобно думать, что земля удобна к землепашеству и скотоводству, но свойство здешнего климата должно быть вредно для первого из этих полезных упражнений.
Берега этого острова приглубы и для приближения к ним на самое близкое расстояние совершенно безопасны: нет при них ни отмелей, ни рифов, никаких других скрытых опасностей; надобно только в случае штиля у северо-восточной косы остерегаться сильных течений и зыби, которые мы там всегда находили. Хотя жители Курильских островов и промышленные всякий вгиб берега или впадину называли бухтами, как, например озерная бухта, байдарочная бухта и проч., но в самом деле удобного и безопасного якорного места нет нигде кругом всего острова. Впрочем, для гребных судов есть низменный гладкий берег во многих местах, где они могут пристать и быть вытащены на берег очень легко, а самое лучшее из них находится, без сомнения, в так называемой судовой пристани: в ней есть небольшая речка или ручей пресной воды, много лесу, годного для дров, недалеко от берега в изобилии растет сарана, черемша, петрушка и разного рода другая дикая зелень, годная в пищу, а притом и юрты, где можно укрыться от непогоды или ночью; почему в случае необходимости, хотя судну грузовому войти в нее нельзя, но оно может, держась в море, послать туда за необходимыми вещами людей на шлюпках.
Сия гавань лежит на юго-восточной стороне острова в широте 46°56'29"; сама по себе она совсем неприметна с моря, но найти ее чрезвычайно легко и без широты во всякое время и погоду, лишь бы только вершины некоторых гор видны были, наблюдая следующее: приближаясь к берегу, надлежит курс свой так расположишь, что когда подойдешь к нему на расстояние 1,5 или 2 миль, так чтобы коническая сопка первого от NO кряжа гор была по правому компасу прямо на N. Но если ее не видать, то стараться привести высокую, колоколу подобную сопку второго кряжа, будучи в том же расстоянии от берега, на NW 43°, а будет и она скрыта, то надобно самую южную гору четвертого кража держать на ZW 64°. В случае же, что ни одной из них не видать, тогда должно приводишь на W невысокую круглую гору третьего кряжа, но эту последнюю, не видав прежде, трудно узнать; разве когда весь кряж виден, то она хотя и не высока, но, будучи чувствительно круглее всех других, может быть легко отличена.
Приведя себя в вышеозначенное положение, увидеть у берега недалеко отдельной кекур, не очень высокой, но приметный по конической или пирамидальной своей фигуре, будучи несколько наклонен к горизонту. От этого кекура к NO в небольшом расстоянии покажется низкий берег, краснеющий от песка и едва приметно вдавшийся внутрь острова; тут гавань и есть. Когда ветер не позволит так близко подойти к берегу, или состояние погоды сделает предприятие безрассудным, то лучше всего прийти с судном в такое положение на пристойное от берега расстояние, чтобы шлюпки могли идти с полным ветром по означенным выше румбам, прямо держа на отличительные горы, например: первую сопку – на N, которую – на NW 43° и проч. Тогда они придут к самой гавани легко, скоро и безопасно.
Мое намерение было пройти севернее Урупа на западную сторону островов и потом идти к Итурупу для описи северо-западного его берега, запасшись прежде в Сани или Урубитое водой и дровами, которые уже начинали к концу у нас приходить, однако причины опасаться недостатка в них мы не имели. Я только боялся, не сделали ли крысы с водяными бочками нижнего лага того, что с одной небольшой вверху стоявшей бочкой: они прогрызли дно и выпустили из нее всю воду. Но вода и дрова нам нужны были более для приведения шлюпа в настоящий груз: он стал слишком легок и не мог носить столько парусов, сколько по необходимости мы принуждены были иметь, лавируя от подветренных берегов, а предмет нашего плавания часто заставлял нас подвергать себя такой опасности. Но ветры и погоды заставили меня переменить мой план. При маловетрии из NO четверти, с которым мы подавались к ZW вдоль берега острова, будучи от ближнего его берега милях та 8 или 10, в полдень мы очень хорошею полуденной высотой солнца нашли широту свою (46°11'32"). В то же время северная сопка была от нас на ZW 89°, следовательно, и ее широта верно определилась, а как она крюйс-пеленгами связана с другими предметами, то и их широты в подтверждение прежних наблюдений найдены.
22 июня. До полудня 22 июня ветер дул из NO четверти: ночью тихий, а к рассвету довольно свежий с густым мокрым туманом, продолжавшимся с полуночи до 9 часов утра; в это время туман прочистился, и мы видели восточный берег южной стороны Урупа на WtN милях в 6 или 8. Тогда, спустившись, пошли вдоль его к WZW под всеми парусами с намерением, пройдя де Фрисов пролив идти в Урибитч. К полудню выяснило, и день стал прекрасный [85] , но ветер перешел к NW, следовательно, пролив нельзя было пройти, почему я принял намерение осмотреть северо-восточный берег острова Итурупа и стал держать к нему прямо. В 4 часа пополудни подошли мы к берегу на расстояние миль 4 или 5 при северо-восточной оконечности оного и пошли вдоль его. Берег крут, утесист и высок; на сей его оконечности стоят три высокие, не имеющие никакой приметной фигуры горы, отделенные одна от другой пространными разлогами; из них восточная, или ближайшая к берегу, в недальнем расстоянии, в когда вершина ее видна, отличительна выходящим из 4 или 5 мест дымом. Подаваясь далее вдоль берега, открывались нам оконечности выдавшихся в море мысов и покрытые лесом зеленью равнины на горных прикрутостях.
85
Пользуясь ясностью погоды и чистотой горизонта, взяли мы обсервации для определения долготы по хронометрам и широты по меридиональной высоте солнца: первую, исправив переменою, найденной по лунным расстояниям, при помощи пеленгов определили широту и долготу полной оконечности Урупа и, взяв среднее из всех прежних выводов, нашли, что широта ее 45°36'56", долгота 140°34'06".
В 8 часу вечера показалось вам, что за одним мысом есть довольно глубокая впадина для гребных судов; ветер был тихий, море покойно, как в реке, а поднявшаяся с горизонта полная луна обещала прекрасную летнюю ночь. Тогда я отправил штурмана Хлебникова с переводчиком Алексеем на берег, приказав им пробыть там до рассвета, осмотреть берег и набрать годных в пищу кореньев и зелени, а сами мы под малыми парусами продолжали тихо идти вдоль берега на XW; но по мере, как мы подавались вперед и заходили за берег, и ветер стихал. Шлюпка наша приближалась к берегу и гребла вдоль его по одному с нами направлению к месту, удобному для приставания. Тогда мы ясно заметили, что она попала в струю противного ей течения, ибо, отвалив от шлюпа, она объехала нас очень скоро, хотя мы тогда имели изрядной ход; а теперь при самом легком ветре под малыми парусами, идучи не более 1/2 узла, мы чувствительно отставали.
Между тем, начинало штилить, и горизонт к ZO принял другой вид, почему в 9 часу я велел сигналом ей возвратиться на шлюп. По приезде штурман Хлебников объявил, что они действительно встретили сильное течение от WZW вдоль брега. Когда шлюпка возвратилась, мы от ближнего берега находились милях в 3 или 4; до 11 часа ночи, можно сказать, был штиль, потом тихий ветер пришел от NNO, от полуночи сделался он смелее и подвинулся на румб к N, но погода не переставала быть ясная до 1 часа пополуночи (23 числа), когда мокрый туман покрыл нас.