Записки кельды 2
Шрифт:
Кстати, сыра надо ему предложить. Наши с Валентиной эксперименты не всегда сразу были прям суперудачные, но вполне съедобные. За полтора месяца (наших полтора месяца, по сорок дней) мы поднаторели, и сыр стал получаться как надо, с одинаковым результатом. На сегодня мы на пятёрку освоили качотту, ламбер и мягкую сливочную рикотту, другие сорта пока в процессе. Барствуем, по утрам бутерброды с сыром и какавой…
Тайга продолжала радовать нас ягодой. Сперва на северной оконечности острова, на гольцах, поспела красная смородина — буквально на второй день после праздника. При желании можно было переплыть левый рукав (теперь с помощью дедовой способности это было вообще легче лёгкого) — каменистые берега там аж светились красным, но нам хватало и здесь.
Так они и поспевали друг за другом, не давая нашим собирателям продыху.
Кстати! Маленький островок в левом рукаве оказался густо заросшим черёмухой. Созрела она по времени почти вровень с голубицей, но Валя сурово объявила, что дети наберут недозрелых ягод, тут нужен взрослый взгляд и всё такое; так что за черёмухой дед возил только серьёзных дам (два-три-четыре рейса делал, зараз все не входили). С её обработкой тоже вышла забавная ситуация. Набрали мы от всей души, по полтора-два ведра (КАЖДАЯ!) — ну конечно, доктор, дайте мне таблеток от жадности, ДА ПОБОЛЬШЕ!!! Тридцать вёдер черёмухи. Тридцать, Карл! Составили мы их в ряд в кухне и сидим, тупим: как же дальше-то быть? Протирать её через сетку — это ж помереть можно! И тут в чью-то светлую голову пришла мысль:
— Валя! Ты же можешь с огнём-водой всякое! Ну-ка, попробуй ягоду посушить.
Аллилуйя! Дальше мы только успевали ягоду по противням разравнивать и сухую в мешки ссыпать. Придётся её, конечно, молоть. Мельница ручная у нас не очень производительная — больше на кофемолку похожа. Рабский труд, что ли, опять эксплуатировать?.. Кстати! Ставлю галочку на полях: записать в нужное меленку!
— А что, девочки, мне понравилось! — завязывая последний мешок, высказалась Уйгуна. — Давайте завтра ещё поедем?
И мы поехали. А потом ещё поехали. И ещё поехали… Потому что мало что может сравниться с пирогом, щедро начиненным черёмухой и сдобренным сверху сметаной. Слюнки побежали. Пойду, съем что-нибудь.
Так, на чём я остановилась?
Якутки, кстати, вообще молодцы, стараются изо всех сил: и огородную науку усвоить, и с животными, и по лесу побегать, за ягодами-грибами, и на рыбалку. Это мечтательным эльфочкам приходилось время от времени в уши вводить, что одними фантазиями сыт не будешь. Эльфы должны быть справными хозяйственниками, а не прозрачными задохликами, таков наш девиз! Парни вон, вроде в ум вошли. Всё стараются усвоить, всякое мужское ремесло. У некоторых уже вижу склонности к чему-то конкретному. Андринг всегда вызывается в подмастерья к Никите, если в кузне нужна помощь. За ним же тянется Толитиль. Если требуется выбирать всякие выемки в дереве, чтобы венцы были идеально подогнаны, в команде Степана скорее всего будут Эдрадор, Серегер и Коле. По линиям Коле вообще можно циркули и линейки проверять. Марк — в том сразу видно будущего командира. Старается быть рядом с бароном, учится всему, в том числе и командованию людьми. Долегон в последнее время часто уходит в лес с Кадарчаном и Галей; старый эвенк сказал — хорошо чувствует лес, чувствует зверя. И только весёлый Глирдан не проявляет особой склонности ни к чему, кроме своей музыки, но всё, за что бы он ни брался, даётся ему так же легко — вот счастливая звезда!
Раз уж упомянула Никиту, надо сказать, что сваяли они с подмастерьями для Вовы доспех. Просто устрашающий! Толщина пластин была сантиметра два, не меньше, а то, может, и чуть больше. Совершенно неподъёмная получилась штука. Вовка, влезая в эту броню, становился двух с половиной метров ростом и широким, как трёхтумбовый шкаф. Часть соединений была на винтах, но мужики не оставляли надежды изобрести какой-то хитрый механизм для облегчения сборки-разборки.
И ещё мне кажется, что пока кузнецы с этой конструкцией возились, у них произошёл сдвиг в сторону поднятия весов, несколько выходящих за границы привычного. Посмотрим.
СТРОИТЕЛЬСТВО
Теперь
Строительство!
Барон с малой бригадой мостостроителей целыми днями колотил опоры. Дома даже по прохладной осени можно класть запросто, а вот в холодной воде лазить не очень-то хочется.
Единственное, что Вова ещё успевал кроме мостовых быков — укладывать по месту вытесанные строительной Стёпиной бригадой брёвна в сруб столовой. Дом подрастал рядом с нашей нынешней кухней, укрытой от потенциальной непогоды только тентами. За две недели мужики вывели сруб и начали ставить крышу и все прочие внутренности. Василь Василич, оказалось, не только музыкант, а ещё умеет и печки класть! Это был прямо подарок небес! Степану, Алексею и Вове тоже с печами приходилось иметь дело. Но тут, ребятушки, нужна была такая печь, какую обычно в дома не ставят: большая, с варочными поверхностями и объёмистой духовкой, с возможностью выпекать хлеб… Короче, думали мужики, думали — да и решили не рисковать, а заказали в нормальной печной конторе послойный проект, прописав все наши требования и предполагаемые размеры. Вот по этому проекту и выкладывалась у нас печка.
Со всеми доделками и красивостями, не особо торопясь (поскольку погода позволяла), мы планировали заехать в столовую как раз к началу осени. Мы с девчонками иногда забирались внутрь — представить, как оно тут будет? Сруб вкусно пах свежим деревом и внутри казался огромным. Да он и был огромным, по нашим нынешним меркам — построенным немножко на вырост. Всего здоровенный, восьмиметровый по ширине (внутри) и двадцатидвухметровый по длине прямоугольник был разделён на три больших комнаты: первые три метра — сени-прихожая, к которым с улицы было примостырено крыльцо с дверью и открытыми перилами, с возможностью поставить в холода поликарбонатные пластины и получить тамбур-отсекатель холода; следующие одиннадцать с хвостиком метров — собственно обеденный зал и последние шесть метров — кухня. Полметра на внутренние стены. Я хозяйским взглядом прикидывала: если совсем припрёт, можно будет непогоду и здесь пересидеть. Даже чисто обеденный зал взять: девяносто квадратов! Два фургона у нас есть. На крайний случай мы бабушку с Васей к себе селим. У Максима пятеро. Остаётся сорок шесть душ. Тесновато, конечно, но мороз пересидеть можно. На крайняк. А если двухэтажные нары поставить — так и вовсе ничего! Но это если осень нас совсем подведёт. Всё-таки мы надеялись хоть частично построиться.
МЕТКИ
Забыла написать! После праздника середины лета Андле почти на неделю исчезла. Пришла похудевшая, но довольная. Утром я обнаружила её в обнимку с алабайками на нашем крыльце.
— Ну ты, мать, даёшь! А в голову не могла взять, что мы волноваться будем? Где была, рассказывай! — я уселась рядом.
Ей хватило совести сделать сконфуженное лицо.
— Ты это… не ругайся. Я метки ставила!
— Вот щас прям сразу всё стало понятно.
Андле подозрительно посмотрела на меня, убедилась, что это был сарказм и вздохнула.
— Ну… Ты же знаешь, что звери метят территорию? — начала она издалека.
Я фыркнула:
— И что? Ты писала через каждые сто метров? Или кору с деревьев обдирала ногтями? Говори давай толком!
Друида потрепала Акташа по загривку и обхватила его морду, заглядывая в глаза, как будто бы отыскивая в щенячьих глазах ответ. Повздыхала.
Метки оказались вроде как энергетические. Или магические? Я так и не вполне врубилась. Короче, чтобы зверюги типа того льва не заходили на нашу территорию, а прочие хищники поняли, что на человека нападать нельзя.
— М. М-гм. Полезная штука! А что ты раньше не сказала, что так можешь?
— А я раньше и не могла.
— Хм. Ладно. И далеко сходила?
— Ну… Сперва туда, — она махнула рукой на восток. — Вдоль реки.
— Дальше портала ушла?
— Ну да. Сильно дальше, раза в три, наверное. Может, больше.
— Так. Да рассказывай бодрее, что я всё клещами-то тащу?!
Андле встрепенулась, как человек, засыпающий на ходу и вдруг проснувшийся.
— Потом вот та-а-ак, — рука её описала широкую дугу, — через юг и в ту сторону, пока снова в Бурную не упёрлась. По берегу вернулась.