Записки о капитане Виноградове (сборник)
Шрифт:
Он выпустил в потолок добрую порцию сизого дыма и почти наугад ткнул в пепельницу фирменный окурок.
– …С вашим опытом оперативной работы. С вашими связями, наконец… И – простым охранником? Я уже говорил вам, что служба задыхается без квалифицированных кадров – и в отделе коммерческой безопасности, и на внутренних расследованиях…
– Вы говорили, – согласно кивнул Виноградов.
– Ну и?
– Я объяснил Володе… Владимиру Сергеевичу… Я больше не хочу. Я не хочу ничего расследовать. Выявлять, разоблачать! «Колоть», припирать к стенке… После всего, что было…
– Да, Кривцанов рассказывал… Ладно. Вам виднее. Но ведь
– Эта работа меня устраивает.
– И оплата?
– Да.
– Хорошо. Идите. Можете сразу приступать…
…Термин «халтура» накрепко утвердился в милицейском лексиконе в начале девяностых. Строго говоря, он относился к работе сотрудников органов внутренних дел в свободное от службы время – по договорам с коммерческими структурами и, естественно, за особую плату. В более же широком смысле это понятие охватывало все виды приработка на стороне – легальные, полулегальные и откровенно противозаконные.
Нельзя сказать, что до этого совсем не «халтурили». Нет. Но только в условиях всеобщего коммерческого зуда в стране, где все судорожно покупалось и продавалось, форма и оружие милиционеров стали товаром. Три фактора способствовали этому: стремительный рост преступности, убогие должностные оклады в органах внутренних дел и возможность некоторой категории наших соотечественников не ограничиваться скудным и некачественным набором бесплатных услуг – медицинских, жилищных, правоохранительных.
Отбыв на посту положенные часы, милиционер спешил на склад, в офис, к квартире «хозяина», где занимался тем же самым, получая за три-четыре смены столько, сколько за месяц безупречной работы на государство. Не бедствовали и начальники, кладя в карман практически ни за что так называемые бригадирские. За счет спонсорских средств делались ремонты, выдавалась материальная помощь, в кабинетах появились компьютеры и видеотехника. Но…
Наивный вопрос: у кого больше денег? У честного предпринимателя, придушенного налогами и ошалевшего от непредсказуемых «закидонов» властей? Или в криминальных структурах? Ясно, что – в структурах, которые без особых хлопот перечислят пару-другую миллионов родной милиции, сдобрив их некоторой «верхушечкой» из «черной» налички… А кто платит – тот и заказывает музыку!
И началось… Что ни притон – на входе сержант при погонах. Перехватывается фура с краденой медью – рядом с водителем сопровождающий «на договоре» – опер из отделения милиции. Пришли арестовывать крупного бандитского «папу» – охрана вооруженная! Кто, что? Все в порядке, свои! Спецназ из Главка – в свободное от службы время… Ну и по мелочам – взятки за заключение договоров, всякие «кражонки» вверенного имущества, стрельба по пьянке. Ваучеры, опять же…
В милиции как? Пока не грохнуло – делаем вид, что все в порядке. Но уж когда повылазило… Запретить! Охрана коммерческого банка? Снять! Инкассация сети магазинов? Прекратить!
И чего добились? Опять милиция села на голодный бюджетный паек, возобновился отток кадров… Да что там! Все равно ведь продолжали «халтурить» – только втихую, нелегально, попадая в зависимость от все тех же криминальных структур.
Вот и капитан Виноградов… В сущности, бородач был прав – он сейчас занимался не своим делом.
Для грамотного и опытного оперативника существует множество способов сравнительно честного приработка. Можно,
И только в редких случаях милицейские офицеры «халтурят» в качестве охранников – или за очень большие деньги, или когда просто некуда деваться. И относительно Виноградова – это был как раз именно такой случай.
– Ну как? – поинтересовался Кривцанов, когда Владимир Александрович вышел из кабинета.
– Бы-ыли когда-то и мы рысаками-ми,И седоков мы им-ме-ели лихих, –отчаянно фальшивя, пропел Виноградов.
– Ага. Насчет седоков – верно, лихие. Особенно последний! – понимающе ухмыльнулся Кривцанов. Он единственный был посвящен в перипетии бурной карьеры своего старинного друга и партнера по «Динамо». Полностью. Или почти полностью.
Тезка Владимира Александровича знал основное: еще недавно капитан Виноградов был в большом авторитете. «Держал», что называется, Морской вокзал, прославился парой громких дел – импорт оружия в Закавказье, банда Чистякова-«Крота»… Потом погорел за чужие грехи на какой-то афере с «чеками» Пароходства, вылетел с понижением, на новом месте снова отличился, пошел было в гору, но… Азарт игрока и банальная жадность – вот что подвело Виноградова на этот раз. В погоне за неким загадочным контейнером он незаметно для себя перешагнул тонкую грань между «оперской халтурой» и коррупцией. Почти попался. Провел несколько не лучших в своей жизни суток в камере Большого дома, а когда равнодушная пасть родной правоохранительной системы выплюнула его, изрядно пережеванного и помятого, получил от нанимателя вместо обещанных долларов пулю в грудь… Ему тогда в очередной раз повезло: и потому, что жив остался, и потому, что, оказывается, Родине не нужен был еще один коррумпированный «мент поганый», а вот по части раненых при исполнении ощущался недобор. Медаль, правда, не дали, но дослуживать разрешили.
– Смотри, с-сука, попадешься… – напутствовал вышедшего из госпиталя капитана начальник отдела по борьбе с такими, как он.
– Попадется! – успокоил коллегу вежливый следователь из прокуратуры. – Попадется… Дерьмо, его сколько ни топи – все равно всплывет.
На том и расстались. Виноградов жил на зарплату и редкие гонорары от газетных, под псевдонимами, публикаций, и не то чтобы бедствовал, а так… Искал через знакомых «халтуру» – попроще да потише, потому и обрадовался звонку приятеля, потому и ехал сейчас с ним – куда? зачем? Объяснят…
– Значит, так. Едем на «терку».
Полуобернувшись, Кривцанов наблюдал за тем, как участники сегодняшнего мероприятия размещаются на заднем сиденье. Кроме него и смуглого, чуть раскосого водителя, в джип-«черроки» уселись Виноградов, коротко остриженный блондин в плаще и улыбчивый парень по кличке Соня.
– Схема обычная. Задачи свои знаете… Писатель!
– Да? – отозвался блондин.
– С тобой сегодня – Саныч, кстати, прошу любить и жаловать.
Виноградов пожал протянутые руки.