Записки переводчицы, или Петербургская фантазия
Шрифт:
Где же все это было раньше? Я наворачивала по галерее второй круг и могу поклясться: не было здесь этого места, иначе я бы мимо не прошла. Обыкновенное чудо: я нашла свое пространство, которое было создано за много столетий до моего появления на свет. А среди этой красоты восседал молодой человек с бубном и медитировал, не обращая никакого внимания на растерянную даму, смотрел куда-то во вселенную узкими черными глазами, а бубен рокотал все сильнее. И звук стал казаться почти угрожающим, как неотвратимо приближающийся
Я не выдержала и подошла к столу:
— Вы шаман?
— Я?
Он удивленно посмотрел на меня, как будто проснулся. Обычный парень, одетый в дорогие фирменные джинсы и клетчатую рубашку. Только прическа у него была странная: блестящие густые волосы (не дреды и не косы) широким вороновым крылом падали до лопаток, как у индейцев.
— Возможно, я бы не отказался быть таковым, но, увы, вы не угадали, милая дама! Я всего лишь Саша Иванов из Барнаула, преподаватель музыки, художник-любитель и местный краевед. Могу спросить, почему вы интересуетесь моим послужным списком?
— Извините. — Я смутилась и протянула ему визитку. — Я понимаю, что это невежливо, однако ваша музыка меня очаровала.
Мои регалии не произвели на него впечатления.
— Простите, Анна Александровна, я вас поправлю: голос этого инструмента поглощает, а не очаровывает.
— Да-да, именно поглощает! Как вы хорошо сказали...
Я заметила, что у Иванова дернулась бровь: поддакивание не понравилось. Он насмешливо поклонился:
— Благодарствуйте! А если ближе к теме: может быть, что-нибудь у нас?.. Думаю, вам многое здесь понравится. Я прав?
— Разумеется, правы! А это всё вы сделали?
— Ну нет! Тут человек тридцать потрудились. Родители занимаются народными промыслами. Ездят по району, собирают. А я продаю. У нас, знаете, не везде хорошо с работой — мы людям помогаем и себя не обижаем. Мои работы здесь есть, не скрою, а вот показывать не стану. Все мастера равны — это ведь правильно?
— Понимаю. А посоветуйте...
— Извольте. Только у нас дорого — раритеты.
От этих слов щеки вспыхнули и бровь выгнулась дугой: гордыня всегда была моим смертным грехом.
— Думаю, что я смогу себе кое-что позволить! Но, молодой человек, вам придется меня поразить и удивить, потому что покупаю подарки для своей семьи. Большой и дружной семьи, где каждый достоин сногсшибательного сюрприза.
— Тогда это к нам, — охотно согласился Саша. — Возьмите вот эту шкатулку для сына, там шесть секретов. Поставит на стол — все коллеги обалдеют. Это копия, точно такая у Николая I в кабинете стояла.
А почему для сына? Откуда он знает? Но этот вопрос уплыл куда-то в глубину сознания и забылся. Вместо этого я с уважением поинтересовалась:
— Карельская береза, наверное?
— О нет, кап. Был очень моден в начале XIX века. Нравится? Отложить?
— Отложите.
— Для невестки рекомендую брошь из карельской березы и браслет — стильные вещи.
— Отложите. И вон тот поднос в виде рыбы покажите...
— Возьмите еще дубовый портсигар.
— Зачем? — Я покраснела. — Я давно бросила, и потом — это абсолютно мужская вещь. — Я неуверенно посмотрела на серый, идеально отполированный портсигар размером с ладонь. — Это вообще для папирос!
— Правильно! — улыбнулся музыкант и художник. — Разбираетесь. Между прочим, тоже раритет, копия офицерского портсигара начала ХХ века. Берите! Подарите кому-нибудь — обязательно пригодится.
На краю стола выросла приличная горка — я окинула взглядом, и Саша тут же достал калькулятор:
— Подсчитаем?
— Торг возможен?
— Простите, я не торгуюсь, впрочем, если еще одну вещь возьмете, сделаю хорошую скидку.
— Тогда... — Я задумчиво оглядела экспозицию.
— Вот возьмите на память о русских сказках. Вы, вижу, человек подготовленный, поэтому зеркало понравится. Но я не навязываю!
Я встала на носочки и заглянула в серебристый квадратик: в глубине промелькнула тень волка, лицо зеленоглазой девы, сверкнуло воронье крыло, раскрыли свои лепестки голубые ирисы — перуники. Говорят, они расцветают на горных склонах в том месте, куда ударит молния.
— Все правильно, именно перуники...
— Вы читаете мысли?!
— Я читаю эмоции и угадываю образы, как музыкант и художник. А теперь поверим алгеброй гармонию?
— Сколько?
Он показал табло калькулятора.
— Так дорого? — удивилась я.
— Еще обещанная скидка.
Минуту я колебалась. Однако, во-первых, эти сокровища уже почти стали моими, а во-вторых, я ему дала аванс и, будучи ужасной гордячкой, на попятный не пойду. «Только бы денег хватило», — подумала я и с непроницаемым лицом достала кошелек. Сумма сошлась тютелька в тютельку, и меня охватила неописуемая радость. Продавец тоже был доволен.
— Вы сегодня стольким людям помогли — можно сказать, совершили гуманитарную акцию! — ворковал Саша и аккуратно запаковывал товар, радуясь и удивляясь, что все состоялось.
Он был искренне благодарен, хотя явно считал меня немножко сумасшедшей. Потом покупки сложили в рюкзак, который выгнулся, как черепаший панцирь, и продавец покосился на палки.
— Извините, но поднос сюда не влезет! Хотите, я положу эту рыбину в пакет и прицеплю к рюкзаку сверху? Вам так будет удобнее. Ой тяжелый какой! По-моему, вы пожадничали! Можете вернуть что-нибудь, я деньги отдам. У вас действительно такая большая семья?
— Очень большая, — гордо ответила я. — И все мои родные достойны волшебных подарков!