Записки prostitutki Ket

Безымянная Екатерина

Это было выше моих сил, и я откинулась назад, старательно маскируя истерику под стоны внезапно нахлынувшей страсти.

Я не буду рассказывать, как он мне ладил эту штучку дрожащими от нетерпения руками. Уверяю, мне было морально непросто. Никогда еще я не была такой актрисой.

Он залепил меня всю ею – от низа живота и почти что до копчика. Он старательно растягивал ее на внутренние части бедер и приглаживал руками ко всем тем выпуклостям, что находились между ними.

Я чувствовала себя бутербродом, собираемым заботливой

рукой хозяюшки.

При мысли «зато не обветрюсь», невесть откуда проскочившей в моей голове, меня разбило на кусочки.

…И дальше мне было кино. Он, подрагивая от нетерпения, нежно облизал целлофанку, раз, два, еще, еще, как-то странно замычал и вошел в раж. О, как же он ее любил!

О, как же я старательно стонала!

Он придерживал пленку руками у бедер, он подтягивал сбившийся край мне снова к животу и лизал, лизал, лизал меня, как чупа-чупс в обертке.

Минут через семь меня попустило, и я на полном серьезе изобразила ему пик конвульсивной страсти. Он восхищенно осмотрел мое тело, и я поняла: он доволен собой.

Пора мне было приниматься за работу.

Я высвободилась из обхвата, сбросила подушку на пол, деловито сняла с себя налипший мокрый лоскуток, положила мужичка на спину и сделала то, что мне делать давно не впервой.

Он уходил спокойный и довольный. Смотрел на меня нежно, в коридоре гладил по груди, уже почти в дверях обернулся и гордо-снисходительно сказал:

– Вот видишь, если захотеть…

Через пять минут я набрала подружкин номер. По-моему, я сделала ей вечер.

Игорек и счастье

Игорек был существом на вид глуповатым, но каким-то по-детски безобидным.

Нет, строго говоря, он, наверное, совсем не глуп, иначе не имел бы к своим сорока квартиру в центре, отнюдь не дешевую машину и туфли, по цене сравнимые с бюджетом небольшой африканской страны.

Впрочем, для меня до сих пор остается загадкой то, чем он в жизни занимается. Немного отстраненный взгляд и блуждающая полуулыбка придавали этому слегка полноватому мужчине вид типичного ботана. А ботаны могут заниматься чем угодно.

Заявлялся он ко мне примерно раз в два месяца, всегда на ночь и всегда с пакетами, набитыми чем-то вкусненьким и жутко дорогим. И у него начинался праздник жизни.

Я, мурлыча, нарезала-расставляла закуски, разливала дорогое бухло, и мы садились легко болтать ни о чем.

К Игорьку, честно сказать, я относилась хорошо. Он меня не напрягал, и я почему-то всегда была рада его видеть.

И дело даже не в деньгах, которые он щедро оставлял вместе с не заслуженными мною чаевыми, и не в холодильнике, который еще три дня после его ухода был набит едой – просто с Игорьком было легко.

Впрочем, справедливости ради, у меня всегда почему-то было ощущение, что он ко мне относится скорее не как к женщине, а как к бесполому существу или подружке. Прелести мои, выставляемые напоказ, похоже, не сильно

его завлекали, и секс всегда был быстрым и настолько скучным, что и рассказать-то нечего. Всегда один раз, со слегка даже скучающим видом исполнив свой оплаченный долг, Игорек расслаблялся и дальше просто мило пил в моей уютной компании. И так было постоянно.

Он всегда напивался до состояния абсолютной прострации, а потом, вставая утром, хватался за голову, просил воды, кофе, лимона и вызвать такси. Его машина стояла под моими окнами до вечера.

Помню, когда он уходил от меня утром после третьей нашей встречи, я осталась в сильнейшем недоумении: зачем он ко мне ходит, если я явно его не очень-то и возбуждаю?

Потом я к этому привыкла. Мало ли у кого какие странности?

И даже не удивилась почему-то, когда он, придя в очередной раз с пакетами еды и бухла, умудрился нажраться столь быстро, что я и понять не успела, и, буквально упав на мою кровать, выдал: «Ты меня только не трогай, ладно?», а утром ушел, оставив «на чай», но не попросив даже минета.

Одно я знаю точно: у Игорька были сильные нелады с женой. Как-то, по совершенно пьяной лавочке, он признался мне, что она его не возбуждает, впрочем, как не возбуждала особо никогда. И женился-то он на ней лишь потому, что она вдруг, после второй встречи, залетела, а он, как честный человек… Да и пора было жениться. Родители давно хотели внуков.

Единственным человеком, которого Игорек, похоже, искренне любил, была его десятилетняя дочь от этого брака. О ней он говорил часами.

Однажды, когда мы совсем уж сильно нажрались, я расхрабрилась и спросила, зачем он ко мне ходит всегда на ночь, если ему так немного надо. Так я узнала, что Игорька никогда особо секс и не интересовал, а со мной ему просто приятно пить и говорить.

«Ну и ладно», – решила я и закрыла эту тему.

Последний раз он был у меня чуть больше года назад. Жаловался, что жизнь стала совсем невыносимой, что жена третирует его до полусмерти своим постоянным желанием секса, и он уж совсем готов развестись, но дочь…

А потом как-то пропал.

И появился совсем недавно.

– Замуж не вышла? – весело спросил знакомый голос в трубке, и я обрадовалась:

– Игорь, ты, что ли? Сто лет тебя не видела!

– Ну вот и увидишь, – бодро сказал он, – ты ж найдешь для меня сегодня вечерок? Ну, как всегда…

– О чем речь, – смеялась я, – всю толпу разгоню, а тебя приму!

– Вот и отлично, – голос вдруг посерьезнел, – только, Кать, я не один буду, ладно? Я, в общем, ну, с другом буду. Короче, я тебе потом на месте все объясню. Ты только не пугайся, все нормально будет…

Мне ли бояться двоих?

И вечером они пришли.

– А ты все такая же прекрасная! – изящно ввернул Игорек комплимент, едва я закрыла дверь.

И смущенно уже добавил:

– Знакомься, Катя, это Коля. Коля, будь как дома, нам тут всегда рады…