Записки prostitutki Ket
Шрифт:
И я когда с ними общаюсь, то всегда почему-то анекдот вспоминаю.
Пожилой мужик в компании хвастается, – мол, сам пожилой, но женился на молоденькой и так ее удовлетворяет, так удовлетворяет, она такая довольная ходит!
Тут молодой ему:
– Ты знаешь, я раз гуляю по лесу, смотрю, а на меня медведь идет. А у меня с собой только палка. Так я эту палку поднял, на медведя наставил, сказал «ба-бах!» И медведь упал замертво.
Пожилой, самодовольно:
– Ну вот, это еще раз доказывает, что иногда
Молодой:
– Нет, просто за мной стоял охотник с настоящим ружьем…
Скрудж
Если честно, меня ему подарили.
Сам бы он, конечно же, ни в жизнь бы на такие траты не решился.
Ну как подарили… По правде говоря, проспорили.
Позвонил мне мой давний поклонник, мужик хороший и приятный. Я уж думала, что сам придет, ан нет.
Рассказал, что поспорил с приятелем, на девочку. В чем суть спора – не столь важно, но только уговор: кто проспорит, тот другому даму и оплачивает. Ну и проспорил мой поклонник.
«Съезди, мол, Катенька, на ночь. Если свободна – в восемь за тобой заедут, а я уж до вечера забегу, оплачу».
Работе Катька всегда рада. Собралась, приоделась, всем, чертовка, хороша.
В полдевятого звонок, мол, выходите, дама, ждем.
У парадного стояла машина. И я села. Мужчин в машине было двое.
Подвоха я не ждала (поклонник мой плохого не подгонит), а потому не напрягалась. Подвоха, собственно, и не было.
Мужчина помоложе, тот, что за рулем, – водитель (потом узнала – личный). Справа от него сидел классический такой пузанчик.
Пузанчик повернулся, довольно хмыкнул и сказал:
– Илларион.
– Какое красивое имя, – покривила душой я.
Пузанчик засмеялся:
– Для тебя можно просто Ларик.
И уже не мне – водителю:
– Ну, Валера, че стоим? Поехали. Через магазин давай.
Ехали недолго, трепались ни о чем, я заученно смеялась, пузанчик был доволен. То ли мной, а то ли собственным, довольно странноватым, остроумием.
И мы остановились у «Пятерочки».
– Красавица, пьешь? Что-то взять? – спросил он у меня.
И как-то странно, как будто опасаясь, что я пойду с ним, уточнил:
– Ты посиди, я сам схожу.
– Милый, возьми шампанского, – игриво протянула я, – или виски. Хорошо?
И он ушел. Мы с водителем сидели и молчали. Прошло буквально минут пять. Ларик вышел с хиленьким пакетом, на ходу засовывая деньги в кошелек, открыл дверцу, наклонился, почти сел и…
В машину посыпались монетки.
– Валера, сделай свет, – скомандовал Илларион, вылез и начал осматривать пол.
Две нашлось сразу. Третья, видимо, ушла в страну потерянных вещей.
– Иди-ка сюда, посвети зажигалкой, – снова позвал он несчастного Валеру, и тот обреченно обошел машину.
Ларик искал, Валера светил, монетка все не
Я сидела сзади и тихо фигела. На монетку – такую облаву!
– Та что ж такое, – бормотал пузанчик, – куда она укатилась? А ну, ты можешь отодвинуть мне сиденье? Наверное, она там где-то.
Это надо было видеть. Ларик стал коленом на порожек, скрючился-скорячился и полез шарить по полу ладошкой. Объемная попа торчала из двери наружу. Валера делал вид, что он не с нами, и, судя по лицу, молился, чтобы не заставили снимать сиденья…
У монетки не осталось шансов, она была с довольным хмыком выловлена, обтерта и отправлена обратно в кошелек. Водитель поправил сиденье, пузанчик почти сел и…
– А, сигареты забыл, сейчас приду…
И вылез из машины.
– Видала? – спросил Валера, когда Ларик скрылся за дверями. – Он же тебя тоже не сам покупал? А то б точно облез…
– Жмот? – одним словом поинтересовалась я.
– Не то слово. Чего, думаешь, он тебя в магазин не взял? Боится, чтоб, не дай бог, не развела на лишний рубль! – угрюмо съязвил Валера. – Сил никаких нет.
И оживившись:
– Ну ничего, последнюю неделю у него дорабатываю, уже и нашел куда свалить…
Пузанчик вышел, сел, и мы поехали.
Дом был огромный и красивый, но какой-то уж совсем пустой. С улицы было понятно: на многих окнах даже не было штор.
Собственно, действительно обжитым был только большой зал-студия на первом этаже. Везде в беспорядке валялись вещи. На столе стояли бутылка «Блю Лейбла» и один стакан.
– Ну, ты пока в душ сходи, – сказал мне Ларик и спешно начал ныкать бутылку в бар. И я сообразила: дорогого нам сегодня не обломится.
Как близко это было к истине, я окончательно поняла, когда вышла из душа. На столе больше не было вискаря, зато гордо возвышалась одинокая бутылка отчаянно дешевого пойла – «Советского шампанского». Пейзаж дополняла разломанная на кусочки такая же мегадешевая побелевшая шоколадка, и на тарелочке – аккуратная, явно магазинная, нарезка колбасы. Кусочков шесть.
Видимо, я не всегда умею скрывать эмоции, и на моем лице явно прочиталось удивление. Огромный дом, дорогущая мебель и личный водитель никак не вязались с «Советским» и обветренной колбаской.
– Ой, ты знаешь, – уловив мой взгляд, почему-то занервничал Ларик и понес ахинею, – я думал сначала взять чего-то другого, но тот отдел с более дорогими напитками был закрыт, и я решил не ждать продавца… Я так торопился к тебе, моя дееевочка…
И он протянул ко мне лапки.
Раньше ляжешь – раньше выйдешь.
В принципе, напряжным он не был. Чуть подергался, пискнул, затих и откатился. Полежали, помолчали.
– Налить тебе? – вдруг спросил Ларик.
Я ненавижу «Советское», но другого мне не предлагалось, а выпить почему-то захотелось.