Записки рецидивиста
Шрифт:
— Будете нарушать, я вам такое устрою, всю жизнь будете меня помнить. Половину в БУР загоню, а остальных лес валить отправлю. Помните это!
Зеки на плацу только: «Ха-ха-ха».
— Смейтесь, смейтесь, потом выть будете, как волки!
Покричит майор так, покричит, и на этом дело кончается.
Мы понимаем, это он шумит больше для понтовства, а так он человек хороший, редко кого наказывает, и то за дело. Несмотря на всю его внешнюю нескладность, жена у него была прямая противоположность: невысокого роста, пухленькая и, как куколка,
Как-то на вечерней проверке обход на плацу делал сам «хозяин» подполковник Коблев. Шел он не спеша и внимательно осматривал каждый отряд. Проходя мимо нашего отряда, он увидел меня, я стоял в последней пятерке, остановился и сказал:
— Пономарев, два шага вперед.
Я вышел.
— Вас здесь не обижают?
Меня несколько ошеломил такой вопрос.
— Да нет, гражданин начальник, — ответил я.
— Я, Пономарев, не осужденных имею ввиду, а отрядного, — добавил «хозяин».
— Нет, начальник, не обижает. Мы с ним хорошо живем.
— Так вот, Пономарев, расскажи этим людям, как на Севере лес валят и какое там небо в клеточку, а друзья в полосочку. Обязательно расскажи, чтобы думали немного. Становись в строй, — сказал Коблев и пошел дальше.
В зону пришел вор в законе Фикса. По крайней мере, так он себя называл. Похож он был на армянина и сразу подвалился к кавказцам. С русаками и калмыками он вообще не разговаривал. Правда, приблизил к себе одного калмыка по кличке Башка. Тот заказал Фиксе костюм, тапочки, новую фуражку.
Я стал присматриваться к Фиксе. Что-то не то. Так настоящие воры себя не ведут. У меня закралось подозрение. Вон Вовку Тюрьму «хозяин» и недели не продержал в зоне, отправил отсюда. А этот разгуливает себе по зоне. И главное, забыл свои прямые обязанности как законника. Кстати, от Тюрьмы мы ксиву получили, он уже в Омске сидит в изоляторе.
Ко мне подошел Третьяк, спросил:
— Дим Димыч, Фикса вор? Что ты скажешь?
— Нет, не вор, — ответил я. — И не вздумайте дать ему общаковые бабки.
Потом на аллейке возле цеха ко мне подошел Бабай. Я знал, что зоновский общак держат калмыки. Бабай спросил у меня:
— Димыч, хочу спросить твое мнение. Фикса вор?
— Нет, Бабай, «ерша гонит». Будьте осторожны. Фикса такой же вор в законе, как я принц датский. Чутье подсказывает мне, его заслали сюда из управления, чтобы забрать общак и свалить. Я говорил уже Третьяку и еще тебе, Бабай, повторю: не вздумайте дать Фиксе общаковые деньги.
К такому окончательному мнению я пришел после вчерашней моей встречи с Фиксой. Я шел в барак, а Фикса и еще несколько незнакомых мне ребят стояли в локалке на крыльце отряда. Фикса поздоровался со мной, будто знает меня сто лет:
— Здорово, Димыч!
— Здравствуй, — ответил я и, не сбавляя оборотов, попылил в барак.
В бараке
— Димыч, тебя вор в законе приглашает.
— Где?
— А вон в конце секции сидит.
Я поднялся, подошел, поздоровался с ребятами, которых до этого сегодня не видел. Фикса спросил:
— Ты с «особого»?
— Да, из Мордовии из «десятки».
— Там были воры?
— Были. Но они отказались, выступили по радио. Это Рафик и Грек. Рафик мало говорил по радио, а Грек базарил часа полтора.
Фикса слушал меня, развалясь на шконке. Мне это сильно не понравилось, так «порядочные люды» (воры) в преступном мире себя не ведут, а я как-никак был «дворянин» со стажем. Здесь наш отряд пошел на ужин.
— Мне некогда базар держать, — сказал я и тоже свалил на ужин.
А где-то через неделю просыпаюсь я ночью. В бараке свет горит, зашел Вася, Жулик кликуха, местный парень из Яшкуля. Я спросил его:
— Васек, что случилось? Свет-то зачем врубили?
— Да зверей из восьмого барака выгнали из зоны вместе с Фиксой. Сейчас все они в запретке. Выскакивали со второго этажа.
Утром зона узнала, что их всех посадили в БУР. Фикса поехал на больничку, денег из зоны ему не дали. Поехал на больничку и Жулик, а когда вернулся оттуда, передал мне привет от Петра. Я сразу не врубился, спросил:
— От какого Петра?
— Который с тобой на «десятке» был в Мордовии. Ты его посылал, если он доберется до Элисты, в дом престарелых. Так он приехал в Элисту, по твоей рекомендации устроился в дом престарелых. А там поскандалил с каким-то дедом и зарезал того. А Фиксу в тюрьме «на уши поставили» сильно.
Потом «хозяин» лагеря выпустил из БУРа всех кавказцев и сказал им:
— Как вы могли клюнуть и поверить, что Фикса законник? Вы что, хотели здесь себе пахана сделать? Так надо же смотреть, кого на трон сажать. Идите в зону и работайте.
В зоне на них никто не обращал внимания и не трогал. Но чувствовалось: чуть что, и они опять окажутся в запретке.
У меня «катушка была на размотке». Подходил день освобождения. И я ломал себе голову: куда поехать? Меня вызвал к себе начальник Коблев, спросил:
— Куда думаешь ехать?
— Не знаю, — ответил я.
— Мы хотим, Пономарев, сделать запрос в ПМК-10, чтобы тебя на работу взяли.
— Годится, начальник.
Прошло с месяц. Стоим как-то на плацу на вечерней проверке. Впереди стоял парень Вася Маслов, я говорю ему: