Записки рыжей эльфийки
Шрифт:
Посреди второй по счёту комнаты, куда привёл меня японец, стоял комнатный рояль красивого оттенка красного дерева. Рю-Тецуо остановился ещё в дверном проходе, а я, заворожённая, медленно шла к тому, от чего убежала в прошлом году. Училась музыке я в нашем мире с шести лет. Пару раз "перепрыгивала" через класс - сдавала их экстерном. К десяти годам моё рвение стать лучшей пианисткой поубавилось, а когда заканчивала седьмой класс и сдавала экзамены - совсем пропало. Зато появилось желание научиться играть на гитаре, что я, собственно, и стала осуществлять после получения диплома. Стёрла все подушечки
Я протянула руку к клавишам, погладила их. Мягкие, нежные, будто бархатные. Так и просят пальцы нажать хотя бы ради развлечения.
Нажала. Звук - чистый, звонкий - разнёсся по комнате. И я поняла, что больше всего на свете хочу вновь сесть за инструмент и вновь почувствовать музыку под пальцами. Да, я не играла классику почти год, я не разыграна, но разве зря я перекладывала гитарные партии песен группы Muse на ноты для фортепиано? Разве зря я делала несколько иную аранжировку для тех песен, где фортепиано я вообще не слышала? Разве зря я так долго учила симфонию в трёх частях? Разве зря я растягивала пальцы там, где моей растяжки не хватало?
Начальные ноты увертюры - первой части симфонии "Exogenesis" - вышли неуверенными. В идеале они играются на виолончели и скрипке, я же несколько долго мучилась, переводя их на "фортепианный" язык. Зато потом всё легло идеально, пальцы вспомнили старую партитуру. Не хватало только голоса, но этого я боялась до дрожи. И только когда мастер Тецуо ободряюще кивнул, неожиданно появившись напротив меня, я повторила два последних такта и запела, стараясь петь тихо и осторожно, доставая высокие ноты несколько хриплым голосом.
Гитарный проигрыш я заменила теми же фортепианными аккордами, сцепленными между собой демпферной педалью для эффекта перетекания одного звукоряда в другой.
Вторая часть симфонии более легка, она уже написана для меня и моего инструмента. От моей скромной персоны там всего лишь слишком частое снятие педали и, изредка, использование левой педали для ослабления звучания. Ах, ещё более эмоциональное исполнение середины второй части: то, что сделал Беллами, конечно, великолепно, но я девочка вспыльчивая, мне нужно чуть больше эмоций.
Третья часть восхитительно нежна. Левая рука перебирает клавиши, создавая спокойный, тихий, щемяще восхитительный фон, который перерастает в нечто более волнующе за счёт повторения аккордов. А затем - голос, какие-то секунды, и кульминация! Похожая на взрыв эмоций, она финал всего произведения, такого масштабного, что хочется плакать.
И в конце вновь - левая рука, знающая партитуру на "отлично", и правая, повторяющая ноты, предназначенные для виолончели. И тихое замирание всей мелодии...
Я очнулась, и первой мыслью было: "Опять в астрал ушла". Чёрта с два, не ушла! Всю симфонию я видела, как пристально следил за мной мой новый наставник, и я готова костьми лечь - ему понравилось. Понравилось настолько, что он готов простить меня за все сегодняшние выкрутасы. Понравилось настолько, что он готов больше не подсматривать мои мысли и никогда не становиться у меня на пути.
В комнате прозвучали аплодисменты, наставник добродушно улыбался.
–
– Он подошёл ближе и присел на ещё один стул рядом с роялем.
– Однако заинтересовало меня совсем другое. То, как ты подаёшь свои эмоции через музыку и меняешься, садясь за инструмент. Вот если бы тебя научили играть на флейте, к примеру, или танцевать лунные вальс и танго - чувства остались бы неизменными, я ведь правильно понимаю?
Неуверенно, как после любого публичного выступления, я повела плечами.
– Правильно понимаю, - заключил мастер Тецуо.
Я вновь притронулась пальцами к клавишам.
– Мастер Тецуо, а если бы я повела сейчас себя по-другому, Вы бы не приняли меня?
– И довольно скоро добавила: - Я обратила внимание на суффикс после моего имени.
Японец-мудрец задумался на долгое время, минут десять мы просидели без движения точно. Но вдруг он склонил голову и предельно честно ответил:
– В мире много странностей, Лиза-сан. Есть странности от природы, есть приобретённые. Я много видел на своём веку взбалмошных девиц вроде тебя, но настолько двуличных - ещё никогда. Только что ты была вредной и противной, от чего хотелось тебя придушить, и вдруг, сидя за инструментом, ты такая нежная, мягкая, что становится жалко.
– Рю-Тецуо потёр подбородок.
– Я скажу, что знаю, о чём ты страдаешь, но выдавать тебя не буду. Это только твоё дело.
Я поняла сразу, как только увидела будущего наставника, что он догадается о Главной Тайне Мадридского Двора. Но в её неразглашении я тоже была уверена.
Глава вторая. Русалочий гребень.
Мечты стареют куда быстрее мечтателей.
Стивен Кинг.
Приоткроем завесу: Первая Тайна Мадридского Двора. Лет эдак в семь в реальном мире, когда я заканчивала первый класс, мама вместе со мной поехала в Москву к родственникам. Проезжая мимо большого транспаранта, я заметила рекламу конноспортивной школы, куда несомненно захотела попасть. Мама отказалась, сказав, что кое-кто ещё совсем маленький. Ну, а моя тётя неожиданно согласилась, добавив, будто сама давно мечтала туда сходить. Собрались мы в результате вчетвером: я, маман, тётя и мой двоюродный брат. Прибыв на место школы и начав выбирать лошадей для самых первых наших прогулок, я заметила, как люди обходят стороной единственный загон, самый крайний. Мне стало интересно, какой злюка там находится, но местный инструктор не допустил меня, решив прокатить на пони. Я же упёрлась, и когда поехали обучать брата, я пробралась в конюшни и открыла дверцу загона.
Кто там был? Самый красивый мужчина на свете! Моя первая настоящая влюблённость! Я втюрилась в него, как глупышка, с первого взгляда! Эта мечта всей моей жизни, любовь всего существа была невероятно, божественно красива! Я просто таяла, находясь рядом с ним! Мои мысли подевались куда-то, не оставив и следа; осталось только восхищение этими лиловыми глазами, длинной, чёрной, как вороново крыло, гривой, мускулистым телом. Невероятно огромный для обычного коня - метр восемьдесят, как истинный единорог, в холке. Идеальные ноги. А узкая морда? А хитроумное выражение этой самой морды? О, вы бы его видели!