Записки рыжей эльфийки
Шрифт:
Лаврентьев замолчал, правильно вняв немой укор сестры. Правда заткнулся он на небольшое время:
– Кто-нибудь не устанет пояснять мне, что такое договор Кхашена?
Шурик приоткрыл левый глаз и лениво потянулся.
– Договор-р Кхашена - так мы его называем, - соизволил сказать Кот Учёный, запрыгнув мне на плечи и начав облизывать лапу.
– С самого р-рождения душа моей подопечной была пр-родана самому богу Тёмных, но до того момента, пока кто-то из его пр-риближенных не пер-реписал договор-р
Алекс дёрнулся и скривил губы. Чего это он?!
– И кому принадлежит её душа теперь?
– осторожно поинтересовался он, плотнее прижимаясь спиной к холодной стене купе.
– Да леший его знает, мур.
– Шурик хлопнул лапой по столу. Выглядело смешно, но никто из нас не рассмеялся.
– В договор-ре ясно пр-рописываются стр-рочки о нер-разглашении имени, фамилии, отчества, даты и места р-рождения, пр-рописки, замужем или женат и др-ругих наполнителей паспор-рта.
– То есть, я в любом случае до встречи с этим гадом не узнала бы ничего? Совсем ничего?
– Наверное, мои глаза напоминали два больших зелёных блюдца.
В ответ - скупой кивок.
Я вспомнила про письмо, горевшее зелёным пламенем в гостинице у Петры-домовой. Не от него ли оно было?
– Пер-рвый закон Светлых - "Не пр-ринимай ничего у вр-рага. Соляную кислоту и цианистый калий никто не отменял", - изрёк Шурик древнюю мудрость, подсматривая мои мысли.
– Как ты догадался?
– Я никогда не встр-речал ни у одного твоего знакомого такого р-разбор-рчивого почер-рка. Даже этот, как его, Аттоне - и тот пишет с наклоном в левую сторону, мур. Здесь же буквы пр-рямые, одна к одной, неидеальных не найдёшь. Что я могу сказать - человек ур-равновешенный, аккур-ратист, ответственный, спокойный. Есть и совесть, и воля - на это показывает нажим, фр. Вот хор-рошо завалялась у тебя бы ещё его р-роспись, тогда я смог бы получше опр-ределить, а так. Хлеб без масла.
Ага, блеснул своими знаниями в психологии и графологии.
– На тебя, Александр, похоже, - обратилась я ко второму Сашке в купе. Тот показал мне все свои тридцать два зуба:
– На Полину тоже. Не зря у нас одинаковые почерки.
Что да, то да. Пишут они действительно одинаково.
Шурик, дабы разрядить обстановку, занялся любимым делом - стал рассказывать одну историю за другой. Самой интересной оказалась легенда о Крылатой Змие.
Их звали кланом Файренх. Этот клан был самым сильным среди всех Девяти Миров, а потому все они отныне начали называться Змиями. Она - одна из Змиев. Сильнейшая наёмница в её поколении, шаловливая и шабутная девушка имела громаднейший успех в Ясной столице - вот только отрицательный. Все, кто слышал имя Китаны из рода Хэйн, неумолимо хватались за голову и бежали в Храм Минели молиться о спокойствии в их городе. Почему? Потому что она - дочь императора.
О да, Китана из рода Хэйн - настоящая дочь императора. Взбесившаяся, поссорившаяся с папочкой, убежавшая от своего жениха, которого совершенно не знает, она убежала к Учителю, которого давно знала и обучилась убийствам. Стала наёмницей. И решила поднять восстание против
Её тело было покрыто блестящей сине-зелёной чешуёй, кожистые нетопыриные крылья того же цвета покачивались. Девушка смотрела в зеркало, разглядывая яркие красные глаза, длинные, ниже колен, иссиня-чёрные волосы и едва тронутые помадой губы. Почему она стала именно такой - выродком из всех, единственной в их семье, получившей эту злополучную Крылатую Змию. Она не хотела быть Аватаром - тем, кто мог подчинить себе ледяных, огненных, земляных и воздушных Змиев. Но именно она, кто так упорно сопротивлялся обучению, получила крылья. И теперь все её "старания" ушли Котам под хвосты.
Шурик рассказывал эту историю с такой мордой, будто это действительно существовало на самом деле. А мне внезапно захотелось пожалеть Китану - я тоже не хотела становиться выродком, но из-за бабули мои планы пошли под откос. Хотела поучиться Высшей магии? Поучилась. В результате что? Правильно. Душа фиг знает где, а мне подарят сущность Демиурга. Нужна ли она мне? Нет. Спрашивал ли меня кто-то? Нет.
В столице родного государства ничего особенно почти не произошло. Ключевое слово: почти. Мне встретился дядюшка.
– Пойдём, нам есть о чём поговорить.
– Эллонд, одетый в простую одежду русских и европейцев, обнял меня за плечи и отвёл за угол, пока троица была отвлечена покупкой билетов на "Сапсан".
– Ты последовала совету наставника? Правильно сделала.
– Ага, - покачала головой я.
– А ты чего тут появился?
Мне в руку сунули что-то металлическое. Я подняла ладонь, раскрыла её и увидела серебряную цепочку.
– Говори "да" или "нет", - приказал дядя.
Я непонимающе нахмурилась. Зачем говорить "да" или "нет"?
– Без объяснений? Просто согласиться или отказаться? Так нельзя.
– Ты недоверчива, как вампир. Говори.
Я пожевала губами и кивнула. Родному дяде, я думаю, доверять можно.
– Ну, допустим, да. Что теперь?
– Повторяй за мной - я, Илзиэль Аррен Эллонд, добровольно налагаю на сей предмет чары времени.
Задумалась, но повторила:
– Я, Илзиэль Аррен Эллонд, добровольно налагаю на сей предмет чары времени.
– Как только я захочу перемотать или же запустить вперёд само Время... я изничтожу сей предмет.
Я вновь дословно повторила и стала ждать продолжения.
– Да будет так, как я сказала. Shan`ner sia reven, - закончил Эллонд и дождался окончания моей фразы.
Цепочка заблестела, заискрила и надёжно закрепилась на моей левой руке, приварив друг к другу свои концы. На её звеньях был выгравирован значок бесконечности.
– Эта цепочка - мощнейший артефакт, с его помощью ты сможешь ускорять или замедлять темп времени. Ты сможешь лечь спать весной тринадцатого года, а проснуться - весной тридцатого. Всё, что тебе понадобится, это просто растереть в пыль артефакт и произнести заклинание наоборот. Но ради своих целей этого делать не смей - только если припрёт нужда.
– Я хихикнула, он тоже.
– Артефакт сам тебе подскажет, когда что делать.