Записки рыжей эльфийки
Шрифт:
Но моё восторженное оханье-аханье было прервано чьим-то нелюбезным криком: "Дура, куда ты полезла? Он тебя убьёт!" А конь смотрел на меня и ничего не делал. Вот совершенно! И не рыкнул, и не фыркнул, и электричеством, что удивительно для единорогов, не бил. Только хитропопо подмигнул и остался стоять в стойле. Тут влезли ошеломлённые работники, наперебой свистя: "Может, это, она малышка ещё, вот и не тронул?" - "Да не-е, скорее, просто не заметил". Я вознегодовала - как так, меня не заметить? И, ошарашив особенно саму себя, я с разбегу прыгнула на спину коня. Тот встал на дыбы, заржал.
Я стукнула его по лбу за такие мысли. Ишь, о каких песнях думает! И где только набрался? Никогда о такой не слышала. "Доживи сначала. Будущее это!" - было мне ответом, и вновь кое-кто хитропопо ухмыльнулся. Не, ты какой-то странный единорог - те белые, пушистые, с бородкой, - а ты вредный, чёрный, и не козёл. Ну, как такое могло случиться в природе? Как тебя вообще занесло в наш мир, чудовище чёрное? "Прячусь я здесь, не видно, что ли?" Угум, прячется. Судя по разговорам бедных людей ты их запугал до смерти. "Нечего глазеть. Не женского пола я". И как только смысл последнего предложения до меня дошёл - всё, аут. Полный. Абзац. Капец. Лиза валяется на полу и ржёт до колик в животе.
Звали этого комика неподходяще - Тёмным Демоном. Но он согласился переименовать себя, и потому с того времени моё любимое чудовище зовут Торнадо, в честь такого же красавца из фильма "Зорро". Папина фамилия - Зорин, коня зовут Зорро... Зависимость с детства. А коняка мой теперь, да. Я к нему каждое лето приезжаю, а в это лето собираюсь переправить в родной для нас мир. Зачем он прятаться будет, если всё равно признал хозяина, то есть, хозяйку? Он же мой, а значит нечего глазеть, цапать, хапать и трогать. Я за любимое чудовище всех порву.
Мне дали отдохнуть, искупаться, поесть - на всё про всё буквально час. Первое занятие с мастером Тецуо меня влекло, как магнит - металлические предметы. Хотелось спросить всё и сразу, но надо знать меру. Однако вариант "в час по чайной ложке" меня тоже не устраивал. Значит придётся оставить всё на усмотрение учителя - сколько он расскажет, то и будет моим. Сейчас же, смотря на себя в зеркало, я внезапно подумала, что мне нравится эта страна. Я бы пожила здесь пару-тройку лет. Ради интереса узнала бы побольше о её традициях. "Брр, - встряхнула я головой, - о чём ты думаешь?". Н-да, придёт же такое в голову, хоть она у меня несколько неправильная, заученная. Но представить себя в роли японки - это верх шизофрении. Не хватало мне ещё учиться вести чайные церемонии и становиться покладистой.
Вещи мне дали абсолютно новые, ни разу не ношенные, спрятанные в бумажный конверт. Честно говоря, когда я взяла в руки конверт, думала, что в нём будет нечто, подобное кимоно. Ан нет. Внутри оказались золотисто-коричневые кожаные брюки-дудочки, белая хлопчатобумажная блуза с рукавами-фонариками в три четверти и с завязочками на груди и кожаная жилетка того же цвета, что и брюки, подозрительно смахивающая на жилеты из того мира. Нет, спасибо, конечно, огромное, но ожидала я другого. Сапоги, к слову, были из той же серии.
Сплетя косу на быструю руку, я рванула в сад к мастеру. Он уже ожидал меня, но ругаться за опоздание
– О, вот и она, - развернувшись настолько резко, что я отпрянула, сказал мастер. Он куда-то явно торопился: в руках наставник держал деревянный посох, а за спиной висел мешок с чем-либо тяжёлым. Может быть, с лекарствами или другими снадобьями?
– Лиза-сан, я отойду на некоторое время по делам в город: у моей знакомой дочка приболела, надо настойку эхинацеи дать. А тебя я оставляю на попечение этих трёх девушек: знакомься - Рика, Эми и Аканэ.
Первая была стройная брюнетка с тёмными глазами, на вид старше меня лет на шесть, вторая - полноватая сероглазая блондинка с веснушками, ровесница мне, а третья - совсем ещё маленькая, ей было лет девять-десять - рыжая, с чистыми синими глазами. Боги, я и не знала, что японки бывают такими красивыми! У старших девушек лица были сильно выбелены, глаза подведены чёрным, а губы выкрашены в яркий красный цвет. Одеты они были в традиционные японские кимоно. Артистки, что ли?
Наставник исчез так незаметно, что я сначала не поверила в его отсутствие. И только потом до меня дошло, что молчание между нами четырьмя затягивается. И сия мысль пришла в голову не одной мне, Рика протянула руку и заговорила на общепринятом:
– Здравствуй.
– Помолчала. Добавила: - Моё имя ты уже слышала.
– Она чуть сощурила глаза.
– Тебе в голову приходила мысль о гейшах?
– То, что читают мысли, меня как-то не особо удивило, но ассоциация жизни в стране Восходящего солнца и этих...? Странно.
– М, как вовремя. Понимаешь, я и моя младшая сестра Эми и есть гейши. То есть, как, - изящно повернула голову, - она - майко, моя ученица. А я уже семь лет как настоящая гейша.
Стоп, семь лет? Значит ей около тридцати? Ни фига себе я промахнулась!
Мы прошли в беседку, где вчера я едва не поссорилась с наставником. Где же этот восковой цветок? Куда я его выбросила?
Рика позволила себе скромную улыбку. А ко мне вдруг подскочила малышка и высоким сопрано спросила:
– А хочешь, мы и тебя научим? Мои старшие сёстры начинают готовить меня уже сейчас, поэтому я мно-ого знаю!
Её старшая сестра чуть нахмурила брови, и Аканэ поникла головой. Я, чтобы разрядить ситуацию, согласилась, было, но Рика остановила меня властным жестом:
– Сначала я исполню волю господина Рю-Тецуо.
– И вдруг: - Снимай жилет и блузу, нам нужна твоя спина.
Повиновалась. Не спросив зачем, не сказав ни слова. Просто повиновалась.
Мыслей не было.
– Ложись на скамью поудобнее, тебе долго придётся ждать, - вновь приказала гейша и дождалась исполнения.
– Какой ты любишь цвет?
– Фиолетовый.
– А зачем это?
– Великолепно. То, что нужно.
И ни слова больше. Малышка Аканэ, конечно, присела рядом со мной и стала разговаривать, отвлекая от своих сестёр, но я чувствовала, как по спине скользит кончик кисточки в краске. Щекотно. На мне что-то рисовали, как защитное заклинание от Испепеляющего Огня.