Записки средневековой домохозяйки

Ковалевская Елена

Но Себастьян лишь отмахнулся:

— Пустяки. Я не рассчитывал на многое…

Я с трудом проглотила шпильку, едва удержавшись от колкости. Хотя чего мне это стоило!.. Нет, ну каков наглец?! Не рассчитывал он на многое! Глядикося! Вот положить бы тебя в той развалине, в которую я сюда приехала! Тогда я посмотрела бы!

Я уже начала заводиться, но неожиданно последующими словами, Себастьян умудрился пригасить возмущение.

— Я думал, что вся усадьба весьма в плачевном состоянии, и если по части дома видно насколько, то там, где вы приложили свою нежную ручку… Я отдаю должное вам и вашему труду.

И

неожиданно взяв мою ладонь, поцеловал. Я тут же вырвала руку и недовольно воззрилась на него. А Себастьян, как ни в чем не бывало, продолжил задавать вопросы:

— Вы не только руководите, но и участвуете в наведении красоты в доме и возле?

Я молчала, в упор глядя на него. Не совсем понимая, куда же он клонит, я предпочла предоставить ему возможность развивать свой монолог далее.

Это несколько смутило Себастьяна. На миг он замешкался, а потом пояснил:

— У вас руки в травяной зелени.

Я посмотрела на ладони. Из папиллярных линий так и не вымылся растительный сок. Неожиданно для себя, я спрятала руки за спину, словно меня поймали на чем-то постыдном, а когда осознала что сделала — покраснела.

Увидев, как я залилась румянцем, мужчина вкрадчиво спросил:

— Скажите, а это на дороге были вы или не вы? В первый момент я растерялся, когда мне показалось, что маркиза может вот так по простому… А спустя несколько минут, вы появились как благородная леди с прогулки. Так это были вы?

Я дернулась точно от удара. Не знаю почему, но мне стало неприятно. До того момента, как я повстречала картеж на дороге, меня не очень-то волновало, что выгляжу как селянка. И деревенские и мои люди уже привыкли к чудесам хозяйки, и не придавали этому значения. Ведь в церковь я ходила в положенном виде, соблюдала все правила приличия, как в одежде, так и в поведении. Но сейчас…

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — жестче, чем следовало бы, ответила я и, тут же вспомнив, что лучшая защита, это нападение — начала напирать. — Хотя вам-то, собственно, какое дело, как выглядят мои люди? Кто у меня здесь ходит и в каком виде? Руки, видите ли, мои ему не нравятся?! А я что должна сидеть прохлаждаться в тени, когда остальные от зари до зари надрываются?! Может быть, у вас там, в столице, барышням и положено сидеть как каменным изваяниям, да только у нас здесь — в деревне, — это слово я выделила особенно желчно, — сколько потопаешь, столько и полопаешь! И если я занимаюсь посадкой растений, то…

— Миледи, я не имел в виду ничего дурного, — начал защищаться Себастьян. Он в шутку даже руки вперед выставил, словно я собиралась кинуться на него. Я же поняла, что стою, уперев кулаки в бока, как склочная торговка.

Ничего себе, я разошлась!.. Приняв приличествующую женщине благородного сословия позу, и поджав губы с досады, я двинулась по дорожке в сад. Это же надо ни с того, ни с сего так завестись?! Ладно бы он мне гадостей наговорил, так нет же, всего лишь попытался выяснить правду…Наверное, я слишком устала, больше конечно физически, чем морально, но хроническое недосыпание стало сказываться. А тут еще перед епископом пришлось два часа разыгрывать из себя 'благородну мадаму' следящую за каждым неосторожным словом. И в итоге нервы натянулись как струна, что даже малейший намек, или если мне казалось, что намек, воспринимался словно оскорбление. Да, именно по этому, а не из-за того, что предстала перед маркизом в невыгодном свете.

— Миледи, постойте! — окликнул меня Себастьян.

Я обернулась. Мужчина неспешно шел за мной.

— Простите, если я чем-то вас обидел. Поверьте, я не со зла, и не от желания вас расстроить. Миледи прошу, уделите мне еще некоторое время.

Мне пришлось нехотя кивнуть. Правила хорошего тона не позволяют леди отказываться, если ее просит джентльмен. А тем более родственник — с какой-то затаенной мстительностью напомнила я себе.

— Давайте прогуляемся по саду, и я все расскажу вам, — меж тем продолжил Себастьян, поравнявшись со мной. И, видя мое сомнение, добавил: — Если хотите, вы можете взять с собой вашу служанку.

— Зачем? — совершенно искренне удивилась я.

— Вдруг вы опасаетесь оставаться со мной наедине, — без тени иронии ответит он.

Похоже, Себастьян принял мои странные действия за опасение находиться в его обществе одной. Видимо настоящим леди так и полагалось делать, но…

— А надо? — спросила я.

Нахлынувшее нервное напряжение потихонечку отпускало.

— Что надо? — не понял мужчина.

Он даже с шага сбился и, остановившись, изумленно посмотрел на меня. Я тоже вынуждена была замереть на месте.

— Мне нужно вас опасаться?

Себастьян не ответил, лишь посмотрел на меня как на неразумное дитя, отчего я смутилась, и предложил руку. Я осторожно оперлась и мы пошли.

— У вас чудесный сад, — похоже, маркиз решил зайти издалека. — Цветы великолепные, я таких еще нигде не встречал. Да и…

Я перестала его слушать. Светская болтовня надоела мне, еще когда пили чай с епископом. И теперь невольно мыслями я унеслась в будущее. Вот уже июнь на носу, скоро пойдут ягоды: первой жимолость, за ней пару недель спустя клубника. И хотя ее немного, на небольшой урожай можно все же рассчитывать. Так незаметно и июль настанет. Там на подходе малина со смородиной, огурчики тем временем поспеют. Ох, дел-то сколько предстоит!..

— … ни так ли миледи? — оторвал меня от размышлений голос Себастьяна.

Я оторвала взгляд от тропинки и внимательно посмотрела ему в глаза. Солнце уже садилось, освещая его со спины. Отчего казалось, что его темно-серые глаза как-то по-особому светились.

— Если честно, милорд, то я не поняла ни слова из того, что вы мне сказали, — смущенно призналась я. — День был трудным, неделя еще нелегче. У меня совсем нет сил, чтобы уделять время пустым разговорам.

— Вы очень стойкая женщина, — улыбнулся мужчина, и эта улыбка смягчила его черты. — Отправится сюда, без надежды на поддержку…

Он взял мою руку в ладони и еще раз поцеловал. Сейчас я не стала ее выдергивать, и лишь ждала продолжения.

— Вам должно быть невероятно тяжело. Да и не дело это, такой хрупкой женщине…

— А если сразу сказать правду, и не добираться обходными путями? — спросила я прямо. Политес за вечер меня утомил.

Себастьян вздернул бровь, словно говоря 'вот вы какая?'.

— Миледи, отец действительно предлагает вернуться вам обратно в столицу. Он просил меня вам это передать, — и, видя, что я собираюсь ответить, поспешил добавить: — Все-таки подумайте. Обратно я могу поехать через Клаймор и, повернув в Истерсе, заехать за вами. Столь тяжелые условия для жизни и…