Записки у изголовья

Сёнагон Сэй

Но вот, играя на флейте, возлюбленный исчез вдали, а дама не может сразу позабыться сном. Она беседует с другими женщинами, читает стихи сама и слушает их, пока неприметно ее не склонит в дремоту.

173. «В каком-то месте один человек не из молодых аристократов…»

«В каком-то месте один человек не из молодых аристократов, но прославленный светский любезник с утонченной душой, посетил в пору „долгого месяца [278] “ некую даму, — умолчу о ее имени…

278

…в пору «долгого месяца…» — Иначе говоря — девятой луны.

Предрассветная луна была

подернута туманной дымкой. Настал миг разлуки.

В проникновенных словах он заверил даму, что эта ночь будет вечно жить в его воспоминаниях, и наконец неохотно покинул ее. А она не спускала с него глаз, пока он не скрылся вдали. Это было волнующе прекрасно!

Но мужчина только сделал вид, что ушел, а сам спрятался в густой тени, позади решетчатой ограды.

Ему хотелось еще раз сказать даме, что он не в силах расстаться с ней.

А она, устремив свои взоры вдаль, тихим голосом повторяла старые стихи:

Луна предрассветная в небе [279] .

О, если б всегда…

Накладные волосы съехали с макушки набок и повисли прядями длиной в пять вершков. И словно вдруг зажгли лампу, кое-где засветились отраженным светом луны красноватые пятна залысин…

Пораженный неожиданностью, мужчина потихоньку убежал».

Вот какую историю рассказали мне.

174. Как это прекрасно, когда снег не ляжет за ночь высокими буграми…

279

Луна предрассветная в небе. — Танка Какиномото-но Хитомаро: «Осевшей поры луна предрассветная в небе. О, если б всегда мой милый ко мен приходил меня б не томила любовь.»

Как это прекрасно, когда снег не ляжет за ночь высокими буграми, но лишь припорошит землю тонким слоем

А если повсюду вырастут горы снега, находишь особую приятность в задушевном разговоре с двумя-тремя придворными дамами, близкими тебе по духу.

В сгустившихся сумерках сидим вокруг жаровни возле самой веранды. Лампы зажигать не надо. Все освещено белым отблеском снегов. Разгребая угли щипцами, мы рассказываем друг другу всевозможные истории, потешные или трогательные.

Кажется, уже минули первые часы ночи, как вдруг слышим шаги.

«Странно! Кто бы это мог быть?» — вглядываемся мы в темноту.

Появляется человек, который иногда неожиданно посещает нас в подобных случаях.

— Я все думал о том, как вы, дамы, любуетесь снегом, — говорит он, но дела весь день задерживали меня в присутственных местах.

И тогда одна из дам, возможно, произнесет слова из какого-нибудь старого стихотворения, к примеру:

Тот, кто пришел бы сегодня [280] …

И пойдет легкий разговор о событиях нынешнего дня и о тысяче других вещей.

280

Тот, кто пришел бы сегодня… — Цитата из танки известного поэта Тайра-но Канэмори (? — 990):

«Тонет в глубоких снегах, Горное наше селенье. Заметена тропа. Тот, кто пришел бы сегодня, Тронул бы мое сердце».

Гостю предложили круглую подушку, но он уселся на краю веранды, свесив ногу. И дамы позади бамбуковой шторы, и гость на открытой веранде не устают беседовать, пока на рассвете не зазвонит колокол.

Гость торопится уйти до того, как займется день.

Снег засыпал вершину горы [281] … декламирует он на прощанье. Чудесная минута!

Если б не он, мы, женщины, вряд ли провели бы эту снежную ночь без сна до самого утра, и красота ее не показалась бы нам столь необычной.

281

Снег засыпал вершину горы… — Гость неточно цитирует стих из китайской поэмы:

«Утром вышел

я в сад Лянского князя, Снег лежит на многих холмах, Лунный свет на тысячу верст».

А после его ухода мы еще долго говорим о том, какой он изысканно утонченный кавалер.

175. В царствование императора Мураками…

В царствование императора Мураками однажды выпало много снега. По приказу государя насыпали снег горкой на поднос, а сверху воткнули ветку цветущей сливы. В небе ярко сияла луна.

— Прочти нам стихи, подходящие к этому случаю, повелел император даме-куродо Хёэ. — Любопытно, что ты выберешь.

Снег, и луна, и цветы [282] … продекламировала она, к большому удовольствию государя.

В другой раз, когда госпожа Хёэ сопровождала его, государь остановился на миг в зале для старших придворных, где в то время никого не случилось. Он заметил, что над большой четырехугольной жаровней вьется дымок.

— Посмотри, что там горит, — повелел он.

Дама Хёэ пошла взглянуть и, вернувшись, прочла стихотворение одного поэта:

Пенистый вьется след [283] Это рыбачка плывет домой… Смотришь — до боли в очах. Нет, лягушка упала в очаг! Это курится легкий дымок.

282

Снег, и луна, и цветы… — Строка из стихотворения Бо Цзюй-и, где говорится:

«Снег, и луна, и цветы Сильнее будят тоску по тебе».

283

Стихотворение поэта Фудзивара-но Сукэми. В оригинале построено на сложнейшей игре омонимами. Каламбурные стихи были в большой моде.

В самом деле, лягушка случайно прыгнула в жаровню и горела в ее огне.

176. Однажды госпожа Миарэ-но сэдзи [284] …

Однажды госпожа Миарэ-но сэдзи изготовила в подарок императору несколько очень красивых кукол наподобие придворных пажей. Ростом в пять вершков, они были наряжены в парадные одежды, волосы расчесаны на прямой пробор и закручены локонами на висках.

Написав на каждой кукле ее имя, она преподнесла их императору.

284

Госпожа Миарэ-но сэдзи — посланница Верховной жрицы, впоследствии придворная дама.

Государю особенно понравилась та, что была названа «принц Томоакира» [285] .

177. Когда я впервые поступила на службу [286] во дворец…

Когда я впервые поступила на службу во дворец, любая безделица смущала меня до того, что слезы подступали к глазам, Приходила я только на ночные дежурства [287] и даже в потемках норовила спрятаться позади церемониального занавеса высотой в три сяку.

285

Окончание «акира» входило в состав имен каждого из братьев императора Мураками, он сам ранее носил имя «Нориакира».

286

Предположительно это случилось в 993 г., но возможно, и раньше на один-три года. Мнения исследователей по этому вопросу расходятся.

287

Придворные дамы служили в несколько смен.